— В подвале, надеюсь. А что случилось? Ты увидел на улице кого-то из класса? Знакомых? Лизу? Это возможно, я же говорил тебе, что ребята давно дома.
— А те, кто в подвале — где они?! Они живы?!
Мужик расплылся в улыбке и ушёл в своё кресло. Сел.
— Вадим, не будь ребёнком, — сказал он нарочито спокойно. — Ты же знаешь: те, кто в подвале — это просто списки. К тому же — они сами от тебя отказались. Бросили в этом же самом подвале. Они нам НЕ ПОДОШЛИ. Это — отработанный материал. Их жизнь — до выключения генераторов.
— Генераторы работают?! — Вадим сжал кулаки.
Этот урод в синем упорно не понимал или делал вид, что не понимает. Вадим ощутил, что правый кулак уже вполне работоспособен. Но толку-то, если кулак пройдёт сквозь? Надо собраться и говорить. Когда ты список, похоже, и в самом деле остаётся только язык.
Психолог скривил губы и покачал головой. Оценил угрожающую позу, но не испугался. Наверное, он как-то контролировал запись сознания Вадима. Или список не может ему причинить вообще никакого вреда?
— Насколько я в курсе — да, — ответил мужик. — Материал ещё можно использовать. Есть другие отделы.
— Значит так. — Вадим плюхнулся в кресло, ощущая сразу и облегчение, и усталость, и отчаяние.
Ну невозможно же так! Вот он же чувствует это кресло, эти подлокотники! Как так, что его — нет?!
Он закрыл глаза. Вот что такое на самом деле смерть? Бац — и ты в тапках? И что ты теряешь, кроме вот этой памяти «списка»? Что на самом деле есть ты?
В виртуале даже и помирать-то не больно. Тебе просто выключат свет…
— Давайте договариваться, — сказал он негромко, ощущая, что отступать ему уже некуда. — Я буду с вами работать, только если вы отпустите ребят. Полностью. Совсем. Вместе с копиями.
— Но это — невозможно, — улыбнулся мужик почти радостно. — Это нас демаскирует. Мы не пойдём на такой риск. Выбрось эту глупую мысль.
— А я вас не демаскирую, что ли? — огрызнулся Вадим.
Только сейчас, когда он понял, что загнан в угол по-настоящему, пришло и решение.
Выход есть всегда. Главное, поглубже закопать эмоции, собраться с мыслями и не упустить момент — удачный вопрос или удар — это без разницы, лишь бы помогло. Раз с ним говорят — он нужен такой, как есть. Значит…
— Ты подпишешь договор о неразглашении, пройдёшь обучение, — объяснял мужик.
— А они его что, подписать не могут? — Надо было говорить, вываживать собеседника на откровенность, и Вадим говорил.
— Они не подходят для сотрудничества. Мы не сможем с ними работать. Не годятся они, понимаешь?
Разговор упорно крутился по кругу и заходил в тупик. Вадим качнул головой, задумался, разжал и сжал кулаки. Ребята живы, это уже хорошо…
— Что вам от меня нужно? Для вашего сотрудничества? — спросил он в лоб. — Работа в группе?
— Не в группе. Но сознательная работа на благо группы, — подчеркнул мужик.
— Верните меня в подвал. Я научу их работать. Они просто не успели. Они же всё-таки дети! Или так… Или я — ухожу!
Вадим ударил, как сумел. Чем он был ценен для психолога? Информацией? Значит, на это и надо давить!
И дальше всё пошло быстро, словно поединок.
— Они — списки сознания, а не люди, Вадим!
— Но всё равно так нельзя! Если человек растерялся — нельзя его браковать сразу. Надо учить!
— И как ты их предлагаешь учить? Таких школ у нас нет!
— Верните меня в подвал! Я сам найду выход! И их выведу!