А что если это «легче» потому, что он приблизился к генератору? Может, в «Пятёрочке» он сейчас «прерывался в пространстве»? Помехи?
Значит, Лиза, Мирон, Илья — точно так же будут медленно задыхаться в подвале, когда их отключат?
У Лизы закружится голова, её затошнит…
Время? Вадим взглянул на часы: тринад…. Четырнадцать минут!
Он бегом бросился к центру. Проскочил через улицу прямо перед убитым «жигулёнком».
Визг тормозов….
— Твою мать, салага!
Дверь! Закрытая дверь!
Ну же! Он замаячил в стекло секретарше.
Закричал:
— Откройте, эй!!!
Та встала неуверенно. Двинулась к двери.
— Дверь откройте! Скорее! Срочно! — Вадим махал руками, как мельница.
Поняла.
Не спеша потянула на себя ручку:
— Что вам, молодой че?..
Вадим проскочил мимо неё, пронёсся через ресепшн, вломился в кабинет психолога, понимая, что в запале… прошёл сквозь дверь!
«А что, так можно было?!» — мелькнуло в голове.
— Можно, почему нет? — улыбнулся мужик в синем костюме, поднимаясь из-за стола.
Вадим первый раз увидел, что он — весьма невысокий, откровенно субтильного телосложения, даже жалкий какой-то.
— Я рад, что ты решил сотрудничать, — сказал мужик быстро, словно опасаясь, что Вадим передумает. — Это — хорошее решение. Мы очень рады принять тебя в свою семью, в программу. Ты многого не знаешь, но постепенно — ты не только сквозь стены научишься проходить, ты…
— Вы не поняли! — перебил Вадим. — Мы ещё не договорились! Сотрудничать я буду, только если вы тоже пойдёте на мои условия!
— У тебя есть условия?
Вадиму удалось удивить мужика в синем, брови его прямо-таки полезли вверх. Он растерялся, но быстро нашёлся, заулыбался, закивал:
— Ах да, ты, наверное, хочешь сверхвозможностей? Это обсуждаемо.
— Вы идиот? — спросил Вадим, давясь нецензурными словами.
Мужик придурялся, или… Или они уже убили ребят?!
Вадиму стало холодно. И хоть тела у него вроде бы не существовало, если верить во все эти россказни с сознанием, но озноб прошиб настоящий.
— Я не понимаю тебя, — покачал головой мужик, разглядывая Вадима. — Тебя что-то напугало?
— Где Лиза?! — рявкнул Вадим. Голос его дрожал. — Где все?