«Психолог» вещал вдохновенно. Вадим ощущал, как паутина чужих слов обволакивает его, лишает воли.
Избранный?.. Это было так соблазнительно, но и так же фальшиво. И из-за этой фальшивой избранности предлагалось бросить сейчас на гибель… да хотя бы и списки? Но друзей. Тех, с кем он сражался и победил!
Кто он, этот, в синем, чтобы определять, имеют ли право Лиза или Мирон быть собой настолько, насколько они хотят этого сами? Помнить и знать о себе всё?
Предали друг друга? Сказали: «Домой»? Да они просто не поверили во весь этот спектакль!
— Врёте вы всё! — не выдержал Вадим. — Потому и ребята ушли. Мы вам не верим.
— Каких доказательств ты хочешь? — кивнул мужик, соглашаясь, что история его выглядит фантастически.
— Отпустите меня! Вот такого, какой я сейчас. Я сам во всём разберусь.
— Это невозможно. — «Психолог» покачал головой. — Ты не сможешь покинуть зону действия генератора. Если расстояние станет критическим — мы потерям твою копию.
— А какая у него зона действия? — оживился Вадим.
Что-что, а торговаться он умел.
— Тридцать два метра.
— Я смогу выйти из центра? Увидеть людей?
— В теории — да. Но при помехах, сбоях — мы потеряем тебя.
— Но ведь это уже не я? Какая вам разница?
— Но именно эта копия личности имеет для нас ценность. — «Психолог» изобразил одну из своих натянутых улыбок. — Как мы будем без неё объясняться с Вадимом? Ну вот представь — он приходит, и я начинаю рассказывать ему про списки сознания, виртуальный подвал? Поверит он мне? Вот даже ты. Ты был в подвале, ты понимаешь, что ты — не Вадим, но всё равно мне не веришь.
Вадим молчал, ковыряя носком ботинка пол. Он ощутил в позиции мужика слабину и тянул время.
— Ну скажи, зачем тебе это? Что ты хочешь увидеть на улице? — «Психолог» вытащил из ящика в столе пачку бумаги, схваченную синей скрепкой. — Давай поступим по-взрослому? Сейчас мы обговорим с тобой условия, заключим договор о сотрудничестве. Я позвоню завучу. Вадим придёт в центр, и его память соединится. Он подпишет пункт о неразглашении, и проверяй потом, что угодно. Я отвечу на все твои вопросы настолько, насколько сумею. Покажу всё, что захочешь. Ну вот выйдешь ты, и? Это же риски. Кто-то увидит тебя, догадается. А если ты отойдёшь от генератора и на глазах у людей развеешься в воздухе?
— Нет, — покачал головой Вадим. — Я не отойду, я не дурак. Но всё это звучит по-идиотски. Я хочу убедиться сам. Выйти, посмотреть. Меня увидят?
— Да. Это проекция. Но ты даже дверь не сможешь открыть в реальном мире.
— Это ничего. Зато я получу физическое подтверждение тому, что я такое. Не бойтесь, нервы у меня очень крепкие. Вы же уже проверяли.
Мужик замялся.
— Вы-то — что теряете? — настаивал Вадим. — Зайду и выйду!
— Или — не зайдёшь. Это — допустимо, но ты должен принять тогда меры предосторожности, — сдался мужик.
— Какие? — спросил Вадим.
— У тебя будет ровно пятнадцать минут. Через пятнадцать минут я отключаю генератор. Будем считать, что этого разговора не было, не было подвала, ты мирно ушёл домой. Если решишь «уйти домой» — зайдёшь в туалет на первом этаже, в самую дальнюю кабинку. А если выберешь «вернуться» — озвучу тебе условия сотрудничества.
Вадим кивнул, соглашаясь.
Он поёрзал, ощущая, что кресло больше не держит его. Встал. Смерил мужика не самым хорошим взглядом. Вздохнул про себя: «Жалко, кистеня нет». И двинулся к месту в стене, где появлялась дверь.
— Открывайте! — сказал он.
И дверь появилась!
«Вот так!» — усмехнулся Вадим и вышел в приёмную.