— Придя немного в себя, мы окружили станцию и медленно приблизились, хотя можно было и не осторожничать. Нашли привязанных к дереву обоих коней пропавших витязей, затем вездеход, в котором приехала Нина Ладвина — пустой, с распахнутыми люками; обнаружили в первой же комнате бесчувственного Инфантьева, всюду кровь — и никаких следов! Мы обшарили лес вокруг — тот же результат, никого и ничего. Семь человек исчезли бесследно.
— Сержу показалось, что возле входа и у окон было очень тщательно подметено. Причём вручную, — робко заметила Малинка.
— Какой сюрприз! — воскликнула непоседливая Ольда. — А вы чего ожидали? Богатыри — они идиоты или как? И порядок навели, и с собой прихватили… всех! Вполне возможно, что сотрудники Станции и поныне сидят в каком-нибудь их засекреченном логове — про запас, на будущее. Нельзя исключить, что операцию провёл не ваш сдвинутый Иннокентий, а расчётливый Вахтанг или многолетний собутыльник Сержа — Тит! Вот кто самый опасный из атаманов…
— Там было столько кровищи, что о живых давайте забудем, — резко ответил Мстислав.
— А вы хоть что-нибудь толком проверили? — не унималась Ольда. — Хоть пробы на анализ взяли? Может, она и не человечья вовсе! Ну, конечно, не взяли! Специалистов со сканирующей аппаратурой у этого мямли Ладвина попросили? Тоже нет! Побрызгали всюду ароматизированным раствором и удалились восвояси… А потом? Что, задумались, отчего противник не взял ни одного из четырёх бластеров, а разложил их по полочкам в комнатах? Или откуда ему стало известно о вашей прогулке на Базу? Фигу с два! Кстати, насчет Витольда я не грешу, а вот «Мирон» — имя типично богатырское…
— Блестящая логика! — воскликнул Мстислав. — Согласно ей вполне можно объявить господина Сержа — витязем!
— А кто он? — поспешил с вопросом Командор, желая прояснить давно беспокоивший его момент. Ольда брезгливо поморщилась:
— Как это «кто»? Бывший богатырь, разумеется! Возомнивший о себе невесть что, отделившийся от стаи и решивший стать Великим арбитром здешних мест! Чего только ни придёт в голову неженатому мужчине среднего возраста и способностей, попадись ему нечто такое, чего нет у других… А вот если бы присутствующий здесь глава нашего военного корпуса в своё время подсуетился, да одна малахольная идеалистка не помешала, то либо этот Серж сидел бы у нас под замком, либо его — прямо скажу — действительно уникальная библиотека!
«Ничего себе, хваточка! — изумился Роман, стараясь внешне выглядеть бесстрастно, так как если Мстислав обращался исключительно к Командору, то мадемуазель Ласкэ посвящала свои откровения только его сыну. — Значит, в голове у этой красотки не одни шуры-муры! Всё понимает; когда надо энергична, деловита! Блестяще образованна, по-видимому… То опытная кокетка, то надменная аристократка, а то обычная комплексующая стерва! Что она бедную Малинку всё время клюёт? А сейчас выказала способности незаурядной контрразведчицы! Да ещё некоторые фразы снабдила такими жандармскими интонациями — не знаю, что и думать!»
Зато Мстислав подумал в совершенно определённом направлении. Он тяжело, но уверенно поднялся, оттолкнул стул и раздельно сообщил, что после кофе привык обычно получать кусочек сыру, как и положено в гастрономии, а не моральную пощёчину. Поэтому он в одностороннем порядке считает ужин закончившимся и благодарит за приятное общение. А теперь он проведает своих парней, если, конечно, в его услугах никто не нуждается.
Трудно сказать, кому предназначался этот полунамёк (да и был ли он вообще), однако Командор решил не упускать окончательно инициативу и предупредительным движением ладони попросил витязя немного задержаться и показать, где именно обнаружили Кирилла Инфантьева.
Мстислав не возражал, ответив широким, приглашающим жестом руки. К его удивлению, за фон Хётценом-старшим потянулись и все остальные. Последним в комнату № 1, где было разбито первое окно, лениво втащился кот, который сразу же начал усиленно тереться о первые попавшиеся ноги и заливисто мурчать. По короткому, разобиженному повизгиванию можно было, не оборачиваясь, определить, что, к несчастью для животного, эти ноги принадлежали мадемуазели Ласкэ. Пихнув «Ваську» в сторону Командора, она сама устремилась к Роману, очевидно, в поисках защиты и утешения, но была очень ловко блокирована Малинкой. Воспользовавшись передышкой, Роман поспешил присоединиться к мужчинам — витязь как раз объяснял, в какой позе находился Инфантьев. Его скрюченное тело лежало в углу, колени подтянуты к подбородку и обхвачены рукой, как у желающего согреться человека; другая рука была завёрнута за спину и сжимала какой-то баллончик. Кирилл находился практически в коматозном состоянии и ни на что не реагировал. Порой у него почти пропадал пульс — казалось, что парень вот-вот скончается. Своей жизнью он в определённой мере обязан Сержу, который немедленно перенёс его в вездеход, подключил к портативному реанимационному аппарату, а потом запустил автопилота и погнал машину на Базу. Этим рыцарь, к большому удовольствию Малинки, здорово укрепил свой авторитет в глазах витязей, которые не смогли бы сделать ни того, ни другого, ни третьего.
На Базе Инфантьев находился без сознания ещё около суток, и врач Лина Гар-Гекоева делала всё, что могла. Больного она спасла, но осталась в полнейшей растерянности, так как и приблизительно не могла определить, что же с ним произошло. Подозрение падало на сильнейшее отравление, однако следов какого-либо яда в организме обнаружено не было. «А что по этому поводу думал Серж?» — Командор был настолько заинтригован, что чуть было не оттолкнул ластившегося к нему кота. — «У рыцаря имелась любопытная идейка, что и говорить! — криво усмехнулся Мстислав. — По его мнению, перед выездом кто-то подмешал в напиток или еду Инфантьева неизвестный транквилизатор замедленного действия в такой ужасающей концентрации, что остаётся только удивляться благополучному исходу дела». — «И что начальник Станции?» — «А ничего. Раздражённо отмахнулся. Впрочем, Ладвина можно понять: он потерял жену…»
Задумчиво почесав в затылке, Командор опустился в первое попавшееся кресло и погрузился в размышления, машинально поглаживая вновь устроившегося на его коленях «Васю». Роман тоже собирался было поломать голову над услышанным, но обнаружил, что Младшая Королевна давно и старательно гипнотизирует его своим взглядом. Увидев, что гипноз наконец подействовал, девушка подошла и хотела что-то спросить, но теперь мадемуазель Ласкэ опередила — протяжно зевнув, она нагло поинтересовалась у молодого человека, где тот её, Ольду, собирается положить спать. В отличие от Малинки она совершенно не краснела. Роман замешкался, вопросительно поглядел на отца, а потом на Мстислава, и неуверенно предложил предоставить в распоряжение девиц вторую от входа комнату с целёхонькими окошками. Мужчинам придётся довольствоваться тесным соседством в первой и третьей. «А ваши люди в вездеходе?» — спросил витязь. — «Часть из них в машине и останется, — ответил Роман, — а остальные проведут эту ночь на походных постелях здесь, в центральном зале. Придётся к его многочисленным функциям добавить ещё одну — спальную». — «Что ж, годится», — согласился Мстислав и, обернувшись к привилегированным особам, довольно сухо предложил их проводить. Малинка замялась, поглядывая на играющую своей косой Ольду, а та очень похожим пресным тоном сообщила, что уж как-нибудь сделает несколько шагов между дверьми самостоятельно. Тут же она изящно изобразила первые два, а затем остановилась и, не меняя позы, громко добавила, что если предложение главы витязей содержало намёк на тайную беседу за время прогулки между комнатами, то пусть лично её в расчёт не берут, ибо сон уже смежает ей веки. Можете где-нибудь в сторонке посекретничать с Младшей Королевной — кажется, вы ещё за день вдоволь не натрепались…
Роман уже устал ждать, когда кто-нибудь попробует поставить на место эту порой удивительно бесцеремонную дамочку. Мстислав и на сей раз не оправдал его надежды. Он ничем не ответил на скрытое оскорбление, но вышел столь стремительно, что мадемуазели Ласкэ пришлось резво отскочить в сторонку. Малинка тотчас с разгневанным видом приблизилась к ней, наставила указательный палец и хотела прочесть нотацию, но потом махнула рукой и выбежала из комнаты вслед за витязем. Было слышно, как щёлкнула входная дверь.
На Ольду этот демарш не произвёл особого впечатления. Перебросив косу через плечо и вновь спрятав её кончик за вырезом платья, она выпрямилась, развернула грудь и невозмутимо выплыла следом. Роман с облегчением изобразил несколько пируэтов из классического балета Кристофера Эйми «Отныне без тебя», но затем остановился, чувствуя, что теряет равновесие. Расстегнув ремень на брюках, он собирался было упасть в свободное кресло возле отца, как вдруг из коридора донёсся негромкий, но настойчивый женский визг. Молодой человек чертыхнулся вслух, поспешно привел пояс в порядок, но с места пока не тронулся, втайне надеясь, что продолжения не последует. Тут он сразу ошибся, так как призывный визг и слегка усилился, и пошел звучать с монотонностью причитаний кукушки, сдуру подкинувшей птенцов и теперь жалеющей о содеянном. «Давай-давай, — ободрил сына очнувшийся от раздумий Командор, — разве не слышишь: тебя зовут, приглашают, упрашивают! Иди, выручай — наверняка эта сексретарша зацепилась за что-то острое, располосовала себе юбку до пояса и сейчас не знает, что делать. Будешь отцеплять, так можешь слегка потрогать, но особо рукам воли не давай — того, что было днём, для твоего самолюбия вполне достаточно. Для моих нервов тоже».
Чудесный отец ошибся лишь самую малость и в деталях, но суть главного он схватил безошибочно. В коридоре перед Романом, который выскочил, разумеется, с самым храбрым видом, подпрыгивала с высоко приподнятым подолом платья прелестная Ольда и отбрыкивалась то левой, то правой стройной ножкой от толстого непоседливого мыша, не уступавшего ей в нахальстве. Он и не собирался бежать, а всё ползал вокруг да около. Возможно, ему очень нравились обнажённые девичьи коленки. Роман, конечно, и не подумал его растоптать, а лишь отбросил носком сапога. Мышище повёл себя несколько странно, потому что, отлетев от стенки, сразу же возвратился на исходную позицию, потешно семеня лапками. Очевидно, что Ольда только этого и ждала, так как немедленно прыгнула в поисках спасения в сторону фон Хётцена-младшего. Поскольку тот стоял рядом, а прыжок был решительным и высоким, то ничего не оставалось, как подхватить девушку левой рукой и крепко прижать к себе…
Как и опасался Командор, рискованная ситуация повторилась в точности, правда, пока без свидетелей. Похоже, что мадемуазель Ласкэ это не совсем устраивало: обхватив мужскую шею руками, она сразу же поглядела на дверь, явно ожидая появления Королевны-неудачницы в окружении витязей. Её лицо разгорелось в предвкушении удовольствия от подобной драматической сцены, а Романа тоже бросило в жар, но больше от злости: зачем же его так откровенно во второй раз подставляют?
К счастью, никто не появлялся, и оставалась возможность не превращать фарс в трагедию. Роман поудобнее подсадил девушку и, стараясь не возбуждаться по причине чересчур тонкого платья, торопливо двинулся мимо кладовой по направлению к комнате номер два.
— Ой, туда не надо! — проверещал сверху ужасно испуганный голосок Ольды. — Я там спать не буду! Этот серенький с хвостом оттуда и явился!
Сын Командора машинально развернулся и двинулся обратно. Потом он понял, что как раз направляется к выходу и, уже плохо соображая, начал подниматься по лесенке на второй этаж, в генераторскую. Подумалось, что лучше всего было бы запихнуть эту начавшую действовать секс-бомбу в морозильную камеру и не гадать, чего она на самом деле добивается.
Свои намерения мадемуазель Ласкэ раскрыла, едва они переступили порог блока управления. Оказавшись на полу и не обращая внимания на то, что её туфельки почти утонули в густой пыли, девушка быстро глянула по сторонам, почему-то содрогнулась, как от холода, и прильнула к Роману, вытянувшись в струночку и закрыв глаза. Что тут оставалось делать…
…Этот сумасшедший по длительности поцелуй завёл молодого человека настолько, что он и не заметил, как ладонь его левой руки опустилась по девичьей спине гораздо ниже талии. Ольда не возмутилась, а наоборот прижалась ещё теснее и активно противилась редким попыткам оторваться от её губ. Казалось, она способна не дышать нормально часами. В комнате стоял мерцающий полумрак, создаваемый бледно-неоновой подсветкой стен и потолка. Было так неестественно тихо, что хотелось забыть о существовании времени. Сын Командора старался ни о чём не думать и лишь глядел на слегка вздрагивающие длинные ресницы Ольды. Но вот она внезапно открыла глаза, и в них засветилась странная, холодная насмешка. Девушка сразу отстранилась с таким видом, словно ничего не произошло.
— Хорошо-хорошо, вы меня поразили. Хотелось бы знать, какими словами у вас называют цыпочек, которые ведут себя так, как я?
Это было сказано тоном человека, желающего расставить все точки над «и», однако теперь Роман уверился, что его постоянно провоцируют неведомо с какой целью. Подобный ход событий, отдававший вычурной театральностью, начинал понемногу надоедать. Смущало лишь то, что очень похожую манеру общения с мужчинами не без успеха использовала в своей профессиональной деятельности его сестра.
— Не знаю, — односложно ответил он. — Вы же не сплетни имеете ввиду, правда? А так называемое «общественное мнение» у нас отсутствует, мы же не «Элита»!
— Общественное мнение имеется у всех, — назидательно проговорила Ольда, неторопливо разбрасывая туфелькой направо и налево горсти пыли. — А что думаете лично вы? Мне это очень важно!
— Чтобы ответить на этот вопрос, — сразу же нашёлся Роман, — я должен сначала узнать, кто вы на самом деле. Иначе моя откровенность может обернуться против меня же!
— А на секретаршу не похожа?
— Ни капельки. Так что предлагаю размен пары лёгких фигур!