Продолжая неумело орудовать ножом, он сказал, не оборачиваясь. — На печке стоит горшочек с кипяченой водой, принесите его мне. — Гам сорвался с места и стал стучать посудой.
Через минуту он срезал остатки одежды с отца и нашинковал его одежду на бинты, взяв один из бинтов, он стал омывать окровавленное тело. После тщательного осмотра, он нашел несколько сильных кровоточащих порезов на боку и колотую рану в груди. В его голове мелькали образы о том, как нужно действовать в подобных ситуациях. Боргаф взял кусок ткани, свернул его в несколько раз и вложил в руку Гаму.
— Прижми как можно сильней к ране на груди!
— Зачем? — тупо держа ткань в руках, спросил он.
— Затем, чтобы он не помер, делай то, что тебе говорят! — командирский тон от окровавленного мальчугана смотрелся бы довольно комично, если бы не трагедия ситуации.
Брат послушался и приложил ткань к кровоточащей ране на груди.
— Я сказал, прижми что есть сил!! — брат послушался, и напор из-под его руки ослаб.
Он аккуратно промыл глубокие порезы на боку и приложил туда бинты, откинув надежду перебинтовать эту тушу. Так они и стояли примерно двадцать минут, зажимая кровоточащие раны отца, до того момента, пока не вернулась мать с двумя сестрами, «сопливым» и богато одетым молодым человеком лет двадцати.
Молодой человек брезгливо поморщил лицо и с великой неохотой переступил порог их дома. Он прошествовал под причитания матери к отцу, вокруг которого сгрудились трое братьев.
— Прошу вас целитель, помогите ему!! — мать продолжала причитать, уливаясь слезами.
Он брезгливо помахал рукой на мальчиков, зажимающих раны и сказал. — Разойдитесь и откройте раны для того, чтобы я посмотрел.
Боргаф и Гам оторвали руки от ранений, и кровь опять возобновила свое извержение.
Целитель, осмотрев раны, пристально посмотрел на окровавленных пацанов. — «Очень интересно!» — подумал он. — «C такими ранами он должен был истечь кровью до моего приезда. Но у кого-то из них хватило мозгов приостановить кровотечение» — он с интересом осмотрел трех парней, не уверенныйкому из них пришла в голову эта идея.
— Мда, тут стандартной платой не обойтись, — он взялся за подбородок, размышляя. — За десять процентов от вашего стандартного урожая, я готов исцелить его.
Боргаф опять приложил бинты к ранам и ткнул брата, — Зажимай рану, — прикрикнул он.
Брови целителя поднялись вверх, когда он увидел, кто из них командует спасением.
Мать побелела еще сильней, десять процентов это было все, что они зарабатывали, все остальное они отдавали в виде налогов. Если они заплатят за лечение, то семья будет обречена на медленную и голодную смерть.
В этот момент в себя пришел отец. — Танита, — его голос был еле слышен.
Мать ломанулась к нему и опустилась на колени, измазав подол своего платья в крови.
— Не вздумай, — прошептал он, — пацаны подросли, справитесь и без мен… — его голос оборвался хрипом, и изо рта побежала струйка крови, глаза закатились, и он опять потерял сознание. Грудь отца еще двигалась, но очень медленно.
Вся семья кроме Боргафа и старшего брата, завыли и стали уливаться слезами.
— Что получается я зря сюда перся, — молодой человек скрестил руки на груди и воззрился на рыдающую семью задрав подбородок.
Ответом ему был плач, он уже собрался уходить, когда посреди этой вакханалии прозвучал детский голос. — Скажите, сэр, а уменьшится ли сумма за лечение, если вы сделаете это не до конца? — Целитель завертел головой, не понимая, откуда исходит голос.
— Я здесь, сэр, — перед целителем выросла маленькая окровавленная ладошка.
Молодой человек удивлённо опустил голову и посмотрел на самого младшего в этой комнате. — Что ты имеешь в виду под «не до конца»?
— Насколько я понимаю, чем сильнее недуг или ранение, тем больше вам нужно затрачивать энергии, правильно? — целитель, не ожидавший такой эрудиции от мальчика, кивнул. — Следовательно, чем больше расход энергии, тем выше плата, правильно? — целитель, как болванчик, кивал, готовый уже себя ущипнуть, чтобы проверить, не спит ли он. — Тогда если вы затратите меньше энергии, просто остановив кровотечение у отца, не затягивая его раны и не восстанавливая организм от потери крови, то возьмёте на порядок меньше, я прав? — целитель смотрел на мальчика и не мог взять в толк, как такое возможно.
Крестьянский пятилетний мальчик оперирует таким лексиконом и понятиями, которых никак не может знать. Но для того, чтобы не выглядеть глупо, целитель притворился, что каждый день ведет такие беседы, с пятилетними пацанами.
— Но раны все равно большие, меньше пяти процентов я взять не могу. Да и он не сможет восстановиться после такого. — он указал на лужу крови под лавкой.
— Но шансы есть? — спросил Боргаф.
Немного подумав, целитель недовольно сказал. — Есть.