— Если пожелаешь, можешь и себе оставить. В личное и безраздельное пользование. Там не обеднеют.
Ну надо же, какое щедрое предложение… Алексей Донников, душевладелец несостоявшейся невесты…
Меня чуть не вывернуло от такой мысли. При жизни бывшую не ограничивал, а теперь и вовсе не собираюсь.
Маринкина душа, услышав моё имя, оставила попытки вернуться обратно в остывающий труп. В мутном облаке страха появилась крохотная искра надежды.
Напрасно. Её жизненный путь завершён.
— Л-лё…ша… — она шагнула ко мне, с робкой улыбкой протянула дрожащую руку. — Л-лёша… Ты… ты живой…
— Да уж поживей тебя, — я бросил сигарету, затушил ботинком, сам не понимая, что со мной происходит. И жалко, и противно, и… не хотелось мне бередить ни память, ни эмоции. Прошлое — это прошлое, настоящего оно не изменит.
— Лёша… Лёша, я не виновата! Он сам! Сам! Я только хотела, чтобы тебя!.. — с бурными всхлипываниями она упала на колени и попыталась ухватить меня за ногу, но её руки соскользнули по моему защитному полю. — Он сказал, что е… если я с… с ним, то тебя не… не тронут!…
Маринка указывала в сторону Шлемова. Тот умирал тяжело, мучительно и ничего не видел. Да и не мог увидеть. Натура не та.
Если с ним, то меня не тронут, значит…
Вот он, Чёрный Корпус, во всей красе… Плевать им на людей. И своих, и чужих. Неважно, кто ты: обычный гражданин, простой исполнитель или начальник сектора. Здесь карьерой поманить, тут свободу пообещать, там запугать как следует… Как Шармат там сказал: перед кем геройствую, ЧК и не таких перешагивал и не замечал…У каждого ниточки есть, за которые человека, как марионетку, дёргать можно. Сыграл свою роль и в расход, как мусор.
И всё чужими руками. Несчастный случай, нелепая случайность, бывает.
А когда-то я восхищался этой системой и гордился своей работой… Если бы не тайна шлюпа, так бы и помер дураком в счастливом неведении.
Маринкина душа, не в силах преодолеть мою защиту, тихо рыдала на коленях в шаге от меня.
Прости их уже, — по-доброму ворчливо влез в размышления внутренний голос. — Теперь-то уж чего…
С кривой ухмылкой достал новую сигарету, закурил. И в самом деле, чего уж теперь…
Чёрный Корпус всех нас убил. Так или иначе.
— Встань, не реви. Нечего уже боятся.
Пока всхлипывающая душа поднималась, я оглянулся на невозмутимую королевну.
В состоянии Прави всё бы решилось легко и просто. Три месяца назад тоже бы не особо задумался, предложи кто-нибудь такой суд.
Но здесь и сейчас, узнав и обдумав многое, я не чувствовал себя вправе решать судьбы этих двоих. Чем я лучше их?
Да ничем.
— Я не хочу их судить. Не могу и не буду. Извини.
Марья холодно улыбнулась. Как обычно, самым уголком губ. То ли довольно, то ли снисходительно, не разберёшь.
Не обращая больше внимания на Маринку и Шлема, я развернулся и пошёл из переулка.
В спину ударило порывом ветра. Королевна не имела привычки задерживаться.
На душе было горько, пусто и холодно.
Мёртво.
Шлюшку я всё-таки снял, чтобы хоть как-то отвлечься от всего случившегося. Догулял до первого попавшегося борделя, мамка вывела на обозрение несколько девчонок, и я выбрал одну. Выбрал только за длинные — немного ниже плеч, — чёрные волосы, напомнившие Марью. Расплатился новой кредиткой и повёл девчонку в номер. Дождался, когда она зайдёт, закрыл дверь, попутно размышляя, что зря не заказал выпивку. Отключить мозг, а там, даже если ничего не выйдет, — не страшно.
Всё равно настрой не тот.