— Что это?! — вопит Юдей, не отрывая глаз от наростов. — Что это?! Что это?! Что это?!
Она не слышит, как щёлкает замок и открывается дверь, как в комнату входят два крупных санитара и давешняя медсестра с уже готовым шприцем. Инъекция другого цвета, не мутно-белая, а лилово-прозрачная, но об этом Юдей тоже не знает. Хэш молча кивает вошедшим, занимает своё место в тени у двери. Санитары встают по обе стороны от кровати, тот, что слева даёт немного места медсестре. Морав продолжает кричать, но не двигается. Нижняя челюсть трясётся, подбородок блестит от слюны.
Сестра быстро и метко вгоняет иглу в предплечье пациентки, нажимает на поршень. Едва ли треть жидкости покидает шприц, а Юдей уже оседает. Санитары опускают спинку кровати, деловито застёгивают ремни и выходят. Медсестра остаётся: нужно убрать осколки предыдущего шприца.
Хэш выходит вместе с санитарами. В коридоре, в паре метров от двери, его ждёт невысокий человечек в элегантном светлом костюме. От его улыбки, которая многим показалась бы лучезарной, Хэш кривится.
— Как прошло? — спрашивает человечек.
— Вы слышали.
— Да брось, мы же договорились, — журит гиганта человечек.
— Ты слышал, — поправляется Хэш. — Я говорил, что так быстро…
— Это в любом случае было бы шоком, не беспокойся, — отмахивается он. — Я попросил сестру больше не накрывать кисти гэвэрэт Морав, чтобы она постоянно видела свои новые… кхм… приобретения. Тебя заботит совсем не её состояние.
Хэш нехотя кивает. Он не любит разговаривать с директором, но внутри лаборатории от его компании не скрыться.
— Нужно действовать мягче.
— Хэш, — человечек останавливается и смотрит ему в глаза. — Мы говорили об этом. Ты должен быть искренним с теми, кто о тебе заботится. Мар Гон, гэвэрэт Арева, я…
— Хорошо. — Гигант смотрит на свои руки. — Она права, я не человек.
— И?
— Не знаю. Это сложно.
— Ни в коем разе, мой друг! Ты и вправду не человек, Хэш, но в этом нет ничего плохого. Поверь, мы очень рады, что ты такой, какой есть.
Слова директора правильные, в чём-то даже искренние, но Хэш всё равно морщится, как будто нащупал языком саднящую ранку во рту, но тут же возвращается к бесстрастности.
— Спасибо, мар Наки.
— Хэш, ну брось ты эти формальности! Мы же договорились, что ты будешь звать меня по имени и на «ты».
— Прости, Мадан.
— И хватит постоянно извиняться!
Директор СЛИМа и гигант скрываются за двойными дверями. А в это время Юдей беспокойно ворочается во сне: что-то чёрное и мерзкое смотрит на неё из пустоты, но пока не решается напасть.
Глава 3
Существо, которое доселе не видел ни один человек, медленно ползёт по чердаку многоквартирного дома. Оно чем-то напоминает помесь волка, осьминога и густого хагвульского тумана, который заволакивает город с сентября по первые числа ноября. Из волчьей пасти парит и несёт таким зловонием, что окажись рядом живое существо — тут же рухнуло бы в обморок. Голова, покрытая жёсткой чёрной шерстью, переходит в студёнистое тело с четырьмя подвижными щупальцами. Присоски, хлюпая и чавкая, вгрызаются в пыльные доски пола и оставляют круглые следы, будто выжженные кислотой. Тело исходит паром, но он не рассеивается в воздухе, а слипается, густеет и расползается во все стороны.
Скоро разглядеть что-либо на чердаке уже невозможно. Как, впрочем, и дышать.
Тварь, непонятно как оказавшаяся под крышей дома, шлёпает из стороны в сторону, поскуливая и порыкивая.
«Затащить псину на чердак! — думает мар Авим, живущий аккурат на последнем этаже. — Точно мальчишка Коземов, с утра носился с блохастой шавкой. Надо будет поговорить с его матерью».
Грузный мужчина лежит в кровати, по обыкновению — в одном исподнем, и вставать не хочет, но скулёж не даёт ему уснуть. Мару Авиму кажется, что каждый раз, когда он отворачивает к стене, псина оказывается в комнате, подлетает к кровати и тявкает ему прямо в ухо.
— Чёрт бы побрал… — полу-шёпотом ругается мужчина, откидывая одеяло. В тапки с первого раза он не попадает, проходится пяткой по холодному полу и вздрагивает.
«Может, ну его?» — думает мар Авим, но тут наверху кто-то рыкает и жалобно скулит, а мужчина, вдев-таки ногу в злосчастный тапок, встаёт с кровати. Он всовывает ноги в брюки, запахивает и покрепче перевязывает халат. Дело кажется мару Авиму пустяковым, он даже входную дверь на ключ не запирает.