— Помоги.
Клаус развернулся, подошел к столу. Альфа ощутила на коже холодные брызги заживляющего средства. Капли падали неровно — словно рука мальчишки дрожала.
Когда почти полностью опустевший баллончик стукнул о столешницу, альфа вздрогнула: мальчишка дотронулся пальцем до одной из медленно затягивающихся ран.
— Ты должна была умереть, — сказал он уверенно. — Любой элюд умер бы.
— Я не эгочеловек. Подробности, если интересно, можешь уточнить у Беллы.
Прикосновение растворилось в тишине. Клаус отошел к кровати, стал вытаскивать из кучи барахла свои вещи.
Когда брат был маленьким, ему нравилось играть с чернилами. Он часто рисовал на стенах, полу и Настиных руках. А потом водил толстым пальчиком по чернильным линиям, безумным узором раскинувшимся по ее коже, и заливисто смеялся.
Пятая коснулась раны над ключицей. Она не помнила, как с заботой касаются тела теплые руки. Когда-то мама гладила ее по голове, если она разбивала коленку или ссорилась с кем-то в школе. А теперь та, что была когда-то Настей, хладнокровно смывает с рук свою и чужую кровь…
Сонное ядро замерло, согревшись у размеренно бьющегося сердца.
На мгновение нахлынула боль, потом — острое желание разнести этот чертов клоповник по кирпичикам, захотелось кричать, плакать, ощутить на щеке чужую ладонь…
И схлынуло. Как безумная мимолетная волна.
Скрипнула дверь, в комнату, кутаясь в большущий белый халат, вошла Белла.
Альфа встала с единственного стула, освобождая место, взяла в руки антисептик и бинт, готовясь перевязывать девочку. Она помнила: два ожога от электричества, множество синяков, порез…
В голове вертелись холодные странные мысли, и все никак не получалось их упорядочить, вычленить главное.
План. Ей нужно придумать план, как свалить с этой планеты.
Втроем.
И план этот желательно должен быть не таким тупым, как предыдущий.
Белла вздрогнула, когда ее кожи коснулась холодная рука симбионта.
***
Чан неторопливо пил какую-то зеленую бурду, гордо именовавшуюся "чаем", и вообще выглядел очень спокойным. Фолс, напротив, чувствовал, как в груди поднимается раздражение. Хотелось вылить это вонючее варево на голову надменного полковника, а затем вцепиться ногтями в его узкие глаза…
Чан заявил:
— Мы все прочесали. В лесу никого нет. С соседних трасс были совершены ночные вызовы такси, ребята отслеживают пункты высадки пассажиров. Но делать это "в частном порядке" довольно неудобно. — И он насмешливо посмотрел на доктора поверх чашки с вонючей жижой. Фолс представил, как сворачивает шею этому наглому индюку, возомнившему о себе невесть что. Сладкое видение его немного успокоило. Да и вообще не стоило проявлять агрессию.
Пока.
— Попутно стоит сформировать отряды, переодеть их в штатское и отправить на осмотр конкретных пунктов, — посоветовал он холодно.
Чан приподнял бровь.
— Каких же? — спросил он тоном, за которым крылось: "Ты кто такой, чтобы давать мне подобные советы? Что ты можешь сказать умного по военному делу, мясник?" Фолс знал, как называли его некоторые чистоплюи за глаза. Идиоты, не видящие ничего дальше своего носа. Мясник… О, нет. Он архитектор чужих тел, но им не понять этого. Остается разжевывать очевидное.
— Космопорты. Аэродромы. Междугороднее сообщение.
— А лучше в каждую маршрутку посадить по группе захвата, — продолжил Чан с издевкой. — У нас народа не хватит полноценно отработать хотя бы одно направление, Фолс. Ты слишком многого хочешь.
Доктор согласно кивнул. Нехотя.
— Хотя бы космопорты проверить надо, — настойчиво сказал он. — Я более чем уверен, что она постарается как можно быстрее увезти их с планеты. Всегда первое, что она делала во время операций — покидала планету, где была совершена акция. Так быстрее теряется след. Не думаю, что в ее мозгах что-то сильно поменялось.