Скаут затолкал меня вглубь номера, прошёл следом и закрыл дверь.
— И как ты меня вычислил? — полюбопытствовал я, усаживаясь поудобнее и принимая наиболее эстетичную позу. Почему-то в тот момент казалось очень важным, чтобы мой труп выглядел социально приемлемо и даже несколько героически. Мол, смотрите, детектив, это был храбрый малый, который не цеплялся за жизнь руками и ногами, а принял неизбежное с достоинством. Видите, как он сидит? Непринуждённо, с сигаретой между пальцев, закинув ногу на ногу. Этот парень мог бы сниматься в кино, если б не огромная дыра в черепе и стекающие по стене мозги.
— Когда ты тащил меня, я сумел прицепить жучок к твоим штанам.
Я рефлекторно потянулся, чтобы себя ощупать, но Эрвин издевательски засмеялся:
— Ты серьёзно поверил?.. Нет, жучки ни при чём, я тебя подъёбываю. Просто тебе надо получше работать над конспирацией.
— О чём ты? Мои документы идеальны. Они почти настоящие.
— Да, — легко согласился скаут. — Но принадлежат они мужику с бурскими корнями, бывшему военному, а затем бизнесмену — владельцу небольшой фирмы, торгующей какими-то мелочами. У тебя каждый раз почти одна и та же легенда, это тупо.
Я выругался:
— А я ведь каждый раз потребительский профиль продумывал, настраивал списки предпочтений, рекламу, сетевой слепок генерировал…
— Как видишь, не помогло, — приятель пожал плечами и оперся на тумбочку, которая жалобно заскрипела.
Пару секунд мы молчали и смотрели друг на друга.
— Пф, гейство, — Эрвин отвёл взгляд первым.
— Зачем ты пришёл? — раз уж беседа не завязывалась, пришлось начать её самому. — Ты ведь не собираешься меня убивать, иначе пристрелил бы ещё в дверях.
— А ты не торопишься произносить Слово, — ушёл от темы скаут. — Интересно, почему?
— Может потому, что ты как-то активировался сам, и это не поможет?
— А может потому, что ты сам хочешь сдохнуть?
Я попытался сделать вид, что это не так:
— Да брось. Просто как-то затупил.
— Хорошо. Потому что…
Я закричал Слово и метнулся за револьвером как тигр. Старый и неуклюжий тигр, у которого болели все суставы на уцелевших костях, и поэтому вместо грациозного прыжка хищника ожидаемо получилось что-то типа падения переполненного мусорного мешка — слишком медленно, некрасиво и бесполезно.
Эрвин навалился на меня, придавил к полу, дал по башке и выбил револьвер из руки.
— Тихо-тихо-тихо, спокойно, спокойно!.. — попытался он утихомирить меня, но неожиданно затих и издал странный смешок: — Хи-хи. Гейство.
Я взревел и принялся вырываться с утроенной силой.
— Да тише ты!.. Никакого гейства! Всё хорошо!..
Скаут ослабил хватку. Я отскочил, сцапал с тумбочки лампу и приготовился к броску. Сердце колотилось как бешеное.
— У-у-у, как страшно, — Эрвин ухмыльнулся. — Мужик, это нелепо. Поставь эту штуку на место. Тебе нечего бояться.
— А я и не боюсь! Так какого хрена ты тут забыл?!
— Я… — приятель хохотнул и помотал головой. — Ты не поверишь. Я пришёл сказать огромное спасибо.
Мои брови сами собой поползли вверх.
— Серьёзно. Ты помог, вытащил меня из неприятностей. Правда, сперва ты меня туда затащил, но оно и к лучшему, ведь тот чмошник, которого слепили мозгоправы из Блю Ай Фармасьютикалс, теперь наконец-то ушёл на второй план.