Таната все-таки отказала мне, чем сильно пошатнула мое психическое равновесие, но Дорон, который ни на шаг не отходил от нее и Зоин, который почему-то все время оказывался рядом со мной, быстро привели меня в норму. При чем одним взглядом. Я бы даже сказал, одним присутствием. Только наличие этих двоих позволило Танате уйти и не выслушать кучу гадостей, вертевшихся на языке, готовых вот-вот вырваться и натворить миллион новых проблем там, где мне ни за что было бы не справиться.
А во дворце нас уже ждали…
Отец даже вышел лично поприветствовать меня, Зоина, Танату и Ника.
А вот Жгут, Рокот и Дорон с нами не пошли. Хотя я затылком ощущал их взгляды. Даже на большом расстоянии страх сковывал и не позволял даже просто сделать лишний маленький вдох, не оговоренный ранее.
— Приветствую тебя, сын мой, и вас, путники его. Но где же остальные?
Вопрос был обращен ко мне, но по договору отвечать на него следовало Танате. А ей, как мне стало известно, плевать на условности. Ну обращается царь ни к ней, ну и что?
— Приветствую Вас. Нас осталось всего четверо. Однокурссник Аркирина — Никита, а это мой напарник — Арзоинтор. Остальные погибли в горах. — Отцу не понравилось, что с ним заговорила наемница, да еще и без разрешения, но устраивать сцены — не в его духе.
— В горах? А что вы там вообще делали? Вы должны были ехать по тракту! — Все-таки к концу фразы отец выдал свою злость. Неужели это действительно он пытался меня убить? Тогда почему он так правдоподобно удивился смене маршрута?
— На тракте вашего сына ждало проклятие мертвого воина и мы решили немного изменить путь. — Отец на глазах изменился: сгорбился, осел на свое место и ушел куда-то в свои воспоминания. Потом поднял взгляд почему-то на Зоина.
— Представьтесь.
— Арзоинтор.
— А мы раньше не встречались?
— Ваше высочество, мир не так велик, каким кажется, может быть и встречались.
— Может быть, может быть. Отдохните с дороги. Вас проводят в ваши комнаты. А после обеда я расчитаюсь с вами, — отец кивнул на Танату и Зоина, — а тебя, — указал на Ника, — ждут родители. Они только вчера вернулись с задания. Они в своем кабинете.
На этом царь развернулся и пошел прочь. Танату и Зоина увели в гостевое крыло, а мы с Ником отправились в хозяйские. Ник хорошо ориентировался во дворце, пожалуй, даже лучше меня. Он половину своей жизни провел тут, бегал, шалил, изучал, а я полжизни провел на одном этаже, куда не пускали никого чужого или лишнего, чтобы не раскрыть мою "важную" персону при дворе.
НИКИТА
Мы с Киром шли по широким светлым коридорам, каждый молчал о своём. О чем думал наследник — не знаю, а вот я вспоминал своп детство.
Так странно, я все своё детство проводил либо в поездках с родителями, либо в этом дворце. В нашем доме даже вещей почти нет, заберись в него воры и глазам своим не поверят, брать там совершенно точно нечего. Все наши вещи в хозяйском крыле. Целых одиннадцать комнат для нас троих: спальня родителей, моя спальня, два родительских кабинета, объединённых со временем в один огромный, гардеробная мамы, сравнимая по величине со спальней, наши с отцом гардеробные гораздо меньших размеров, мой кабинет, игровая, в которой я в детстве проводил очень мало времени, больше шастая по дворцу в поисках приключений и наследника, и если первое я находил регулярно, то со вторым всегда выходила осечка, наша семейная гостиная, комната для встречи с царем и небольшая столовая. И все это не считая туалетов, ванн и купален. Еще я знал, что у родителей где-то во дворце есть личный зал для тренировок, но в детстве меня туда не пускали, а, повзрослев для тренировок, стал заниматься в детском зале, где были и другие дети приближеннных к царю людей.
Я очень много времени тратил на проказы: то зачарую фонтаны, и они оьольют каких-нибудь дам, то устрою погром на кухне, то в коридоре воду разолью и слегка подморожу, то построю ловушки для царских рисикатов (за это наказывали всегда сильней всего), то залезу в царскую библиотеку (кстати, до сих пор я не так и не понял, почему мне запрещали там находиться), то сорву какое-то важное совещание (будто я виноват, что у них каждое следующее совещание важнее предыдущего). В детстве я был очень активным, чувство юмора никогда не подводило, в отличие от инстинкта самосохранения. Мое детство было веселым, беззаботным.
И сейчас, идя к родителям, я вдруг понял, насколько сильно облажался. Подвел и их, и себя. Если царь узнает о моём участии в заговоре против его сына, родительской карьере придёт конец, как и их непутевому сыну. Тот факт, что я был под заклятием подчинения, меня не только не спасёт, но и вообще окончательно потопит. Стыд какой — безопасника подчинил государственник. Кого я вообще тогда охранять собираюсь?
Может дело привычки, или я просто слишком сильно задумался, но, не обращая внимания на крароты дворца в общем и хозяйского крыла в частности, залетел в свой кабинет, вместо того, чтобы из общего коридора пройти к родителям.
Вообще-то из моего кабинета есть потайной проход к родителям, но я им никогда не пользовался, кроме того случае в детстве, когда я его собственно и нашёл.
Решил не возвращаться, а пройти этим путём.
Подходя к дверям, прикрытым большим семейным портретом, вышитым на огромном холсте из специальной зачарованной ткани, которую невозможно испортить или уничтожить, услышал что родители с кем-то говорят и решил подождать, пока их посетитель уйдёт. Как-то непроизвольно начал вслушиваться в разговор.
— Ваш сын знает об обрядах на крови? Если ему предстоит занять пост царского безопасника, вы должны будете ему о них рассказать.
— Аника, я еще ему не говорил, давай не будем торопиться, Аркирин его еще не назначил.
— А кого ему ещё назначать, если из всех претендентов в живых остался только ваш сын? Мирослава прдет порталом послезавтра, сыграем свадьбу сразу, на ней же Аркирин объявит ее своим служителем, а Никиту их безопасником!
— Аника, ты уверена, что твоя дочь станет служителем?
За дверью послышался смех.
— Естественно. У нас все предусмотрено.