На его занятиях мы совмещали бой с магией. Сначала мне было не просто трудно, у меня мозг рассыпался на части. Сосредотачиваясь на магии, я забывала драться, а вот профессор не забывал, и я страдала. Только через четыре месяца я впервые смогла совместить два эти действия. Именно тогда я впервые увидела гордость за себя в глазах этого мужчины.
После этой моей удачи преподаватель стал относиться ко мне иначе.
А на прошлой неделе у нас даже состоялся внештатный разговор.
Максимилиан остался после тренировки на мою разминку.
— Маша, — я даже афигела от того, что он ко мне обратился по имени, обычно просто начинал объяснять или бить, — ты же понимаешь, что завалишь почти всю сессию? И тебя отчислят…
Да, я часто об этом думала, а еще думала о том, куда податься после отчисления. Но пока мыслей не было. Еще в первый месяц я выбралась за пределы БАЦа. Да, в десятке километров от этого студ-городка находился городок, поселок или что-то вроде того. Только вот работы там не было. Точнее с моей стрижкой только в проститутки. А это мне не очень подходило. Я в ту ночь еле ноги унесла от пьяных «благодетелей».
— Да, понимаю. Вы к чему ведете?
Профессор засмеялся, а я залюбовалась этим мужчиной. Он не вызывал симпатию. Лицо в шрамах, так же как половина моего тела, лет сорок-пятьдесят, хотя, когда дрались — я бы ему и тридцать не дала, — слега седые волосы, прямой нос, синие глаза, я таких никогда не видела. Высокий, примерно под два метра. Он возвышался надо мной как скала.
— Мы с Никанором давно подумываем о том, куда бы тебя пристроить. — Я искренне удивилась и умилилась. Хотя бы эти два человека неравнодушны к моей жизни. — Я предлагаю тебе поработать на меня.
— На вас? Учебники ваши поносить что ли? — Я искренне не понимала, о какой работе говорит мой преподаватель.
И тут он меня просто огорошил.
— Я не только преподаватель. Точнее это малая часть моей жизни. У меня свой дом наемных убийц. Не удивляйся. Мы не только убиваем, но и охраняем, сопровождаем встречи и сделки, ну и конечно, иногда убиваем на заказ. Подумай, я не тороплю тебя с ответом.
— Я подумаю. — подумать было над чем. Смогу ли я убить? Что буду после этого чувствовать. Одно дело — убить, спасая себя или кого-то, а другое дело — убить ради денег. По приказу.
Из размышлений вырвал все тот же голос.
— Я хотел спросить у тебя, зачем ты каждый раз подрезаешь волосы?
Вот тут я ни на шутку испугалась.
— С чего вы взяли? Я — легкая. Они просто не растут. — Мужчина хмукнул и сложил руки на груди.
— Ага, а я — тяжелый. Ты мне-то уж не ври. У тебя левая сторона все время криво подстрижена, к тому же каждый раз по-разному. Так зачем тебе это? Волосы давно могли бы отрасти, и лишние враги пропали бы сами собой. Чего ты добиваешься?
Мне не хотелось обсуждать эту тему. Но выговориться хотелось.
— Никанор Евграфович как-то раз, в самом начале, заметил, что волосы отрастают, они у меня всегда быстро росли, и рассказал, смеясь, что теперь-то все заткнутся и устыдятся. Тогда он рассказал мне об особенности легких. О том, что у них волосы не растут больше никогда. А я подумала, зачем мне эти лживые улыбки? Вся академия с первого взгляда меня возненавидела, только некромант наш и решил узнать правду. Даже те, кто видели, как и в каком виде меня заносили сюда, приняли версию моей легкости. Им и в голову не пришло, что я просто спасала себе жизнь.
Ну отросли бы волосы. Они продолжали бы меня ненавидеть и строили догадки о том, как мне удалось их провести. Только двое моих одногруппников однажды заметили, что волосы начали отрастать, но с ними я быстро договорилась о неразглашении моей тайны, они огласились. Хорошие ребята.
Вот поэтому и решила, что никто не должен знать правду. Не за чем это. Если видят только внешность — то нам не по пути.
— Я тоже сохраню твой секрет. — мужчина пошел в сторону общежития, а я думала о том, принять его предложение или нет. В конце концов, выхода другого я все равно не видела. А там, можно будет что-то поменять, если захочется.
И вот сегодня я наконец решила ответить согласием. На экзамен не пошла, а направилась сразу на поиски профессора.
В коридоре столкнулась с Мирославой. Ох, как же меня бесила эта истеричка. Она со своим женихом носится, как в попу ужаленная. А он, тем временем, постоянно пытается меня подкараулить. Нет, сначала мне было приятно его внимание, пока однажды, после прогулки по саду, он не предложил мне «немного поработать». Я не сразу тогда сообразила, о чем он, зато, когда поняла, парнишка не отделался одним испугом. Я просто погрузила его под землю с ограниченным доступом к кислороду. Ему, как воднику, было совсем некомфортно, но меня это уже не волновало.
И вот сейчас опять эта стерва пристала ко мне, как банный лист.
— Подожди, давай поговорим! Я знаю, что Ник сам к тебе клеится, давай перестанем воевать, — дальше я даже не пыталась ее слушать. Интуиция вопила, что опасность где-то рядом, но эта двинутая не давала мне пройти или хотя бы обернуться. Лишь в последний момент я поняла, что ко мне приближается огонь. Резко нагнулась и огненный шар обжог затылок, смачно выругавшись, потушила огонь и подняла голову. В Миру врезался шар огня, но она тоже сумела его устранить, даже почти без повреждений. Я обернулась и увидела Алису. Эта земная идиотка решила помочь местной идиотке. Ну все, разозлили.
Я не стала мудрить, а просто выкинула обеих силой мысли из окна четвертого этажа, и наплевав на обеих пошла дальше. Мира- воздушница, если успеет — спасет обеих, а нет — так и все равно.
Постучала в двери и после разрешения зашла внутрь.
Максимилиан сидел за столом, пил чай, а некромант сидел на диване с какой-то книгой.