Политика Евгения Павловича относительно других мер сама же и губила на корню всю его затею. Ему бы сюда зверя, владеющего клинком, он бы обучил этих нулей азам. Теперь ясно, зачем ему я.
У стены стояли стойки с деревянными мечами. Я вспомнил, что Скорпионы называли их «клавами». А сбоку стояла пара стоек с настоящим оружием. Я удивился, увидев здесь вполне приличные мечи, топоры и… копья.
С удобным древком, длинным наконечником…
Я едва сдержался, чтобы не ахнуть от восторга. Мои пальцы задергались, руки напряглись, а ноги едва сами не понесли меня к стойке. Мне стоило адских усилий, чтобы сдержаться. Нулям совершенно не нужно знать, что какие у меня отношения с копьями. Я тогда сюда и за километр не подойду.
— Вижу, тебе нравится наша арена, — улыбнулся старейшина, по своему прочитав эмоции на моем лице, — Здесь тебе предстоит провести много времени.
— Почему?
— Ну, согласись, те навыки, которыми ты владеешь… Они могут спасти жизнь нашему нулю в последний момент. Да, справиться со зверем голыми руками невозможно, но можно же воткнуть ему отравленный нож под ребро.
Я поморщился. Старейшина так легко говорил о таких вещах. Хотя у меня за плечами служба в горячей точке, и я видел, на что способны люди, но я старался не выпячивать это.
— Да, неплохая арена, — сказал я, рассматривая мечи.
У них были странные матовые лезвия. Они не блестели, да еще и металл был каким-то темным, почти черным.
— А что это за металл?
Евгений Павлович улыбнулся довольной улыбкой:
— А это наша гордость…
Он махнул рукой, приглашая к стойкам. Я, натянутый, как струна, пошел за ним, пытаясь вбить себе в голову, что не надо хватать копье и устраивать армагеддон во всей деревне. Не факт, что получится, и меня не снимут из арбалета.
Старейшина вытянул меч и протянул мне. Он держал его за рукоять, а клинок положил на ладонь почему-то острием.
— Плашмя не ложи, — он покачал головой, — Будет больно.
Я взял клинок так же, как и он, и стал рассматривать. Было видно, что на всем клинке нанесли грязно-черное покрытие, и только у самого острия обычным металлом блестит тонкая кайма, сточенная бруском.
— Что это?
— Мы экспериментировали с ядом каракоза, — сказал Евгений Павлович.
При этих словах я сразу осторожно поставил меч на место. Понятно, клинок отравлен. Мои глаза любовно огладили древко копья, стоявшего рядом, тут же. Наконечник у него тоже отливал черной матовостью.
Хорошее оружие — копье. Его можно схватить за древко и не опасаться отравленного лезвия. Пусть враги боятся.
— Отравлен? — спросил я.
Тот покачал головой.
— Мазать металл ядом — одноразовый эффект. Мы их пропитали ядом.
— Да что за чушь? — не выдержал я, — Это же не дерево, как ты пропитаешь железо?
— Ну, я не так выразился. Я же инженер, и кое-что помню. Добыли мы кислоту, и смогли окислить поверхность металла. Оксидная пленка, она пористая, и мы натерли ее маслом из каракоза.
Я еще раз глянул на клинки.
— И что, работает?
— Еще как! Правда, пленка тоже стирается со временем, но это уже не важно.
— Что, тоже умирает зверь?