Наконец все затихло. Я лежал кверху лицом, и, к счастью, не только остался в сознании, но и видел над собой облака. Они были скрыты за клубами пыли, поднятой после обвала, но это было лучше, чем очнуться похороненным под землей. Я закашлялся, грязный воздух забивал горло и нос.
Чувствуя, что опять наполовину закопан в грязи, я попробовал пошевелить ногами. Правая, как всегда, ответила дикой болью, левая же послушно попробовала выбраться из ловушки.
Забарахтавшись, я подвигал телом вправо, высвободил руки. Откопать ноги было делом пары минут, и вскоре я, пошатываясь, поднялся на четвереньки. Я покрутил головой.
— Да твою же мать! — выругался я и пополз к руке, выглядывающей из под завала.
Чертыхаясь, я стал отгребать землю. Руки не хотели слушаться, а я все рыл и рыл. Надо было спешить, добраться до головы. Через некоторое время я откопал голову, а потом освободил Волчонку грудь от тяжести завала.
— Эй, малой! Дыши давай!
Схватив Рычка за щеки, я открыл ему рот и резко вдохнул в него воздух. Интересно, в нулевом мире работает первая помощь? Я три раза нажал ладонями ему в грудь, сам чуть не свалившись от усилий, а потом снова вдохнул в Волчонка.
Рычок закашлялся и открыл глаза.
— Ну, слава твоему Небу! — я обессилено откинулся назад.
— Кха! Кха… — Рычок замотал головой, а потом мигом высвободил руки.
Он откопался намного быстрее, чем я. Все-таки вторая мера это не нулевая. Я с тревогой заозирался. Где мое копье? Вновь становиться слабым нулем не входило в мои планы.
Мой взгляд рыскал по камням, кочкам, насыпям щебня, и я остро чувствовал, что лишился не только Хали, а еще и жизненно важного для меня оружия. Я похлопал ладонью по плечам. Связки копий тоже не было.
Да и у Рычка уже не наблюдалось ни лука, ни меча. Я порыскал по своему поясу и нащупал только нож. Волчонок, заметив мой взгляд, тоже покрутил головой. Нашего оружия нигде не было.
Он снял с пояса свой нож и показал мне.
— Ножи — наше единственное оружие, Перит, — сказал Рычок.
— Да, получается, что так, — ответил я, откашливаясь от пыли.
Подул ветер, он потихоньку сносил поднятую грязь. Я попытался подняться на ноги, но правая, кажется, была сломана. Рычок же отделался только ушибами. Вот уж действительно, звериная выживаемость.
— Перит, — тихо сказал Рычок, коснувшись моего плеча.
Я поднял на него взгляд, он смотрел куда-то в сторону и вверх. На каменистом холме в нескольких метрах над нами, куда не докатился обвал, стояли трое человек. Солнце проглянуло в облаках за их спинами, и я не мог разглядеть их лица, только силуэты.
Глава 23. Дорога к храму
Рычок вскочил, выхватив нож, и, чуть согнув колени, приготовился к прыжку.
— Кто вы? — послышался голос.
Обычный человеческий голос, не эти трубы иерихона, как у перекачанных зверей. Я, щурясь от солнца, попытался рассмотреть гостей.
Но вот солнце скрылось тучкой. Перед нами стояли трое худощавых незнакомцев, одеты они были в простые дорожные плащи, довольно запыленные. Лица наполовину закрывали капюшоны.
— Это нули! — прошептал Рычок.
Я кивнул и ответил, повысив голос:
— Мы обычные путники, пытаемся пройти через горы.
Послышался натянутый смех. Звереныш не сводил с них взгляда. Он понимал, что это нули, но чувствовал, как и я, опасность.
— Обычные путники не ходят через Проклятые Горы. Каждый житель Инфериора знает, что это — верная смерть.
Я слышал, что с нами разговаривал только тот, что стоял в центре. Вероятно, он был их главарем. Остальные двое молчали.