— Охрана от прослушки — надёжнее только скрытники за дверью, — прокомментировал Седой. — Садись, Алеш, не стой, в ногах правды нет, — раскурил сигару, улыбнулся со словами. — Чёрт, как же я рад тебя видеть в добром здравии! А уж как Босяк обрадовался, когда узнал, что ты скреббера переборол и жив остался! Сказал: «Не зря я этого наглеца дрочил, ох не зря!».
— Это всё, конечно, очень приятно, что обо мне так волнуются и всё такое, но что с делом?
— Дело? Дело вы выполнили просто блестяще! Теперь, когда со всех трёх маршрутов привезено максимальное количество горючки, мы три месяца сможем ещё не вспоминать про эту проблему.
— Рад оказаться полезным, что насчёт следующего рейда?
— Да погоди ты, не гони коней, иначе кони двинешь! Отдохни как следует, молодняк поднатаскай на соседних кластерах, заодно, может быть, чего ценного найдёшь. А там, гляди, и Институтские вновь объявятся со своим рейдом.
Облегчённо выдохнул — опасные приключения с угрозой для жизни можно пока отложить — и задал один из самых интересующих вопросов:
— Понял. Но что вы сделали с теми, кто проверку не прошёл? Они стали товаром?
— Да. Хотя некоторых, скажу тебе по правде, мне хотелось замочить в сортире прямо на месте. Уж настолько их помыслы были нечисты, что даже для нашей братии — это отморозки.
— Мне за них что-то полагается?
— Конечно! Доля со сделки от продажи, которую я вам авансом уже выдал. Как раз в оружие, патроны и прочую снарягу для новичков твоего отряда уложилось. И если ты сейчас подумал, что продешевил, что снаряга для восемнадцати человек не может стоить столько, сколько у внешников стоят двадцать восемь иммунных, то ты прав. На самом деле ваш отряд ещё и должен остался, но долг я списал в счёт того, что вы полностью осушили завод и привезли столько технологически превосходящего наш транспорта, что как бы я вам должен не остался. Но ты же понимаешь, что не в тех условиях, чтобы торговаться, верно?
— Да, — кивнул, — если заданий нет, то я пошёл знакомиться с новичками.
— Хотел бы пожелать удачи, мур Алеша, но ты слишком смелый, а удача, как известно, любит смелых, — неожиданно сказал Седой.
Оставил его ответ без комментария, поманил за собой Ведьмака и вышел из кабинета, укрепившись в мысли, что Седой хотел от меня избавиться. «Слишком я, видите ли, удачливый! Да за этой удачей литры пота и крови. Пускай и не моих в большей части, но у меня хватает мозгов не говорить напрямую то, что хочешь списать человека в утиль!», — чувствуя, как внутри закипает котёл со злостью, достал сигарету, прикурил и ещё минуту смотрел на огонь, отпуская все мысли.
— Эй, Алеша, ты в порядке? — Ведьмак потряс меня за плечо. — Мы уже минуты три, как пришли.
Коротко кивнул и осмотрелся. Мы стояли на всё том же заднем дворе. Мы — это я, Ведьмак, Бык, Татарин, Фил и Алик, стояли от белой черты, за которую заступать было ни в коем случае нельзя, а все новички — за ней.
Не знаю, чем они занимались до моего прихода, но весь строй дышал полной грудью, стоя голый по пояс и обливаясь потом. Взгляд каждого из них устремился на меня и уже выражал их благодарность за то, что своим появлением дал им отдышаться.
— Итак, орлы, я вернулся с того света и пришёл сюда не для того, чтобы дрючить вас — для этого у меня есть они, — кивнул в сторону изначального отряда. — И не для того, чтобы просто смотреть на вас, — показательно окинул строй взглядом. — Тем более когда среди вас нет представительниц слабого пола и не на что смотреть. Сейчас я пришёл сюда для того, чтобы объявить пир в честь своей победы над одной из ужаснейших тварей этого мира и, предположительно, её коренной обитательницей. Всех, желающих напиться за счёт командира и сбросить напряжение, приглашаю вечером в бар «Сиськи и Виски». Ну, а теперь продолжайте тренировку. Иначе очень долго не сможете так, как я.
Заложил руки за спину и, чуть не касаясь подбородком земли, стал отжиматься на носках. Кто-то из строя выкрикнул:
— Офигеть! Это же «антигравитационные штаны» Майкла Джексона — одно из самых сложных его движений.
Не обращая внимания, сделал восьмёрку, обратную восьмёрку, вообще всячески проверял своё тело на подвижность и сохранность формы. Когда выносливость, по собственным ощущениям, стала близка к нулю, прекратил.
— Вот так, орлы, точнее сказать, орлята. Жду вечером, — сказал я, отряхивая руки от пыли.
Вернулся в родное крыло, заскочил в личную секцию склада, взял запасной костюм с полки и пошёл к себе в комнату, в которой не был две с лишним недели, а если учесть, что комната в том же крыле и совершенно отличается от той камеры, то вообще ни разу не был.
Наплечная совесть в клетке радостно запищала при виде меня. Хотя, кто этих крыс знает, может там и вовсе мат на мате и не одного цензурного «Пи». Улыбнулся, погладил пальцем по голове. Заметил, что она существенно прибавила в размерах и теперь в кармане разгрузки не поместится, поцокал языком, вспоминая слова Коновала.
Скинул с себя одежду. Постирал костюм, сбрил щетину и встал под душевую струю. Полноценная личная комната и личный душ. «Кайф!», — коротко оценил преимущества своего нового положения в иерархии муров.
Вышел из душа, обтёрся полотенцем, осмотрел места ран от когтей этого полумифического скреббера. Два круглых шрама с неровными краями и глубокие борозды через всю спину. «Такое чувство, будто мне вырвали крылья с корнем, хм...».
Надел костюм. Такая же классика, такого же цвета. В этот раз не было никакого предвкушения праздника. Просто надобность возвестить всех о том, что я вернулся, и укрепить собственное положение.
Бар «Сиськи и Виски» стоял всё там же, а правил им всё тот же. Увидев меня, он как-то разом сжался, попытался стать как можно незаметнее. Однако, поняв всю ошибочность такого подхода, наоборот стал выглядеть увереннее, чем до этого.
— Здрав будь, бармен! — поприветствовал я.
— И тебе не хворать, Алеша, — ответил он сухо, протирая и так надраенную до блеска стойку. — Выходит, вести не врут, и ты действительно собрался отпраздновать своё воскрешение у меня?
— Да. В этот раз могу поклясться минимизировать ущерб и не доводить до трупов.