«Босс, мы не знаем, когда ты выберешься из тех дебрей своего разума, куда завела тебя схватка с неназываемым, — на этом месте рука писавшего дрогнула и слово получилось неровным и резким, — но мы точно знаем, что тебе понравится. Конечно же это не пачка вкуснейших сигарет — такие каждый день приносит в неограниченном количестве — это механическая зажигалка, работающая на бензине, собранная своими собственными руками. На нижней стенке подпись мастера. С уважением, от тех, кто без малого, выжил в ту ночь благодаря тебе!», — хмыкнул, повертев зажигалку. На ней значились странные инициалы «ДмК». Убрал пачку во внутренний карман пиджака, а зажигалку в карман брюк.
Во второй раз я стоял перед дверью в собственный кабинет. Символ власти и признания со стороны ребят лежал в кармане. Так зачем мне какой-то кабинет?
Это я сейчас должен стоять в совершенно другом месте, постучать и войти после привычного начальственного кашля. Но нет ведь! Положение обязывает!
Отбросив все сомнения и внутренние терзания, толкнул дверь кабинета внутрь. На моём месте сидел Ведьмак. Полный силы и власти, уверенный в себе и в том, что занимает это положение по праву — он быстро изменился в лице и вскочил с кресла, словно ужаленный.
На его лице не читалось разочарование тем, что я выкарабкался, какое-либо презрение или ненависть, лишь глубокое уважение и признание не просто равного себе, а того, кто может им командовать.
— Здравствуй, Ведьмак, — не знаю, как это звучит со стороны, но надеюсь, что в должной мере пафосно. — Сиди, где сидел. Мне и простого стула достаточно, — с этими словами уселся напротив, выпустив в сторону маленькое облачко дыма. — Ну что, заместитель и доверенное лицо, рассказывай, как рейд закончился. Я, увы, не застал, — разложился на двух стульях полулёжа и стал слушать:
— Ну, когда ты с этой тварью шмякнулся обратно на бренную землю, первым к вам подскочил Полевой — так этого дедка ты сам окрестил — крикнул, что раньше был военврачом на фронте и, что ему надо тебя осмотреть. Ты просипел: «Делай дело, Полевой» — и отрубился.
На это тогда мало кто обратил внимание, всё больше на тебя смотрели да на скреббера того. Но, когда вас начали разлеплять, тварь из последних сил полоснула тебя по глазу и издохла. Практически сразу по Татарину, дар которого работал в полную силу, ударила такая сильная гамма эмоций, как почившего, так и заражённых, которые на нас пёрли, что у него потекла кровь из носа и полопались капилляры. Держась за голову, он всё отгонял нас от себя, говорил: «Алешей займитесь, а я вам повредить могу».
Мы и начали помогать. Полевой стал говорить, что чувствует что-то непонятное внутри себя. Словно видит тебя насквозь. Что, где и как порвалось, где какие кости раздробились. Ну, я, как самый опытный в отряде, мигом смекнул, что без централизованного командования всё полетит к чертям. Быстро объяснил ему, что в нём открылся знахарский дар, что так он тебе быстрее поможет, а сам стал готовить боеспособные остатки нашего отряда к волне заражённых.
Через полчаса, когда тебя загрузили в кузов и зафиксировали так, чтоб ты по дороге не рассыпался, худо-бедно, но оборона была готова, Татарин встал с земли, убрал руки от головы и мертвецким голосом проговорил: «Заражённые на нас больше не нападут, а Алеша завалил скреббера», — упал, аки подкошенный, и занял своё место рядом с тобой.
Естественно, что об остатке отдыха все и думать забыли. По первому же окрику погрузились в автопоезд и рванули. Причём рванули со всех колёс разом. Завели самые мощные движки и тянули друг-друга в едином порыве.
Добрались до стаба за рекордные восемнадцать часов. Татарин к тому времени самостоятельно отошёл и жаловался только на головную боль. А вот с тобой дела обстояли совсем худо, думаю, если бы не лекарский дар — хер бы мы тебя тёплым довезли до стаба. Так и несли всем народом зафиксированного до самого Коновала.
Если честно, после того, что пережил Татарин от ментального контакта с издыхающим неназываемым, точнее, после его рассказа об этом, я думал, что ты не выберешься, Алеша.
— Ну, — кашлянул в кулак, — оно меня не убило и очень об этом пожалело. Как он вас от стаи спас, не расспрашивал?
— Спрашивал, как же нет? — Ведьмак развёл руки в стороны. — Только вот молчит зараза партизанская. Вечно ссылается на то, что может теперь скребберов чуять и больше никогда так не подставит весь отряд, а больше слова клещами не вытянешь.
— Вот вроде и весело, а вроде и нихрена. Представляю, что он чувствовал, заглянув в разум этой твари...
— Его горечь, от того, что так глупо умер, — раздались от двери слова Татарина. — Вожделение забрать тебя с собой. Гнев и ярость, оставшуюся в последнем выпаде. Я задержал её в своём разуме и направил с помощью двух даров на заражённых. Они боятся неназываемых точно также, как и мы. Рад видеть тебя живым и здоровым, босс! — он искренне и тепло улыбнулся.
— А я рад, что эта передряга хорошо закончилась, — улыбнулся в ответ. — Про погоняло деда я знаю, а как армейца окрестили? Уж не «принеси-подай» ли?
— Никак не окрестили пока, в шутку называем «Поносёнок» от «понос» и «поросёнок», — ответил Ведьмак. — Решили, пусть проявит себя в следующем рейде. Татарин, ты чего зашёл? Разве не должен вдалбливать теорию поведения заражённых в головы новичков?
— Вести в стабе разлетаются быстро. Сорока на хвосте принесла, что босс выписался и сейчас с тобой дискутирует — пришёл поддержать и до рассказать историю. Всё равно: вдалбливай им это — не вдалбливай, а на первом рейде наложат в штаны.
— Дело, безусловно, полезное, — оценил я. — Только вот вдалбливать в головы молодняка теорию полезнее. А ты, Ведьмак, пойдёшь со мной к Седому на поклон. Скреббера, как я понял, вы вскрыть не успели, а значит добычи ценной не так уж и много. Будем ратовать за отряд и выбивать только лучшее.
— Не придётся, — ответил Ведьмак. — Седой как от меня эту же историю услышал и про дары новичков узнал — сразу выписал лучшее, что есть на складах. Правда, мне это не нравится. Следующее задание для нас будет на порядок сложнее.
— Ну, показаться надо всё равно. Ты сильнее меня, но номинально я тут главный, так что пошли.
— Теперь не только номинально, — заверил Ведьмак. — Пошли.
«Мечтал встать перед дверью этого кабинета? Мечтал. Так что не мнись, как девка, а возьми и постучи», — настраивал себя на нужный лад ещё даже не встав перед дверью. Казалось бы: «Чего бояться? Ты и раньше приходил, получал задания и уходил. Так что изменилось?».
Ответ на этот вопрос нашёлся ещё в пути. Отметившись перед Седым сейчас, я возьму на себя полную ответственность за всех тех, кто прошёл проверку. И, если в начальном отряде я был самым слабым и гиперопекаемым, то теперь угроза ответственности за человеческие жизни встала передо мной в полный рост.
С секундной заминкой, заметной только для себя самого, постучал в дверь кабинета три раза, но если перед этим рейдом я стучал «раз-два-три», то теперь изменил последовательность стуков на «три-два-раз».
Необычное:
— Войди, Алеша, — вместо привычного кашля немного сбило с настроя.
Решил: будь, как будет, поведу разговор, а там само решится. Зашёл, следом Ведьмак. Закрыл дверь и подпёр её собой.