— А помер-то он помнишь как, — нехорошо прищурился Матвей, еще сильнее вдавливая ствол в подбородок (вокруг только сейчас замелькали вспышки активируемых заклятий и поднимающихся щитов — хреновато у господ офицеров с подготовочкой!). — Помнишь, сука, как помер?
— Нееененет! — пробормотал тот, стуча зубами.
— Один умный человек однажды сказал, что народ, не помнящий своей истории, не имеет будущего. То же относится и к аристократам, — уже спокойней заметил Матвей, перехватывая тело толстяка удобным для конвоирования способом, одновременно демонстрируя окружающим, что одна из перчаток на его руке надета вовсе не для форсу, а служит серьезным артефактом аспекта Огня. — Он во время одной из таких шуток направил пистолет себе в лицо и выстрелил[15]! Ладно, хватит болтать. Мы загостились. Пошли на стоянку! А слуги пусть выносят вон то тело!
На стоянке Матвей осмотрелся и тут же кивнул в сторону одной из машин:
— А где?…
— Его сиятельство изволили отправиться отдыхать, — абсолютно равнодушно ответил один из слуг, тащивших тушку Кирилла.
— Ключи сюда быстро, — спокойно потребовал Матвей.
Уже через три минуты черная "Панамера" со свистом пронеслась мимо оплавленного куска металла, еще недавно бывшего ажурной решеткой дома Яковлевых.
"Артефакт перчаточного типа" сработал на ура.
Хлоп! Хлоп!
Водитель черного "Порше", немедленно прижмитесь к обочине!
Да уж, на такой скорости предупредительные выстрелы прозвучали едва слышными хлопками.
— Остановиться не хочешь? — почти спокойно спросил Матвей. — Сейчас по колесам палить начнут, а на такой скорости это может быть… фатально.
— А разве они не…, - Ольга не стала договаривать что-то вроде "твои люди", кинув взгляд на все еще не очухавшегося Кирилла.
— Ага, — только и согласился парень. — Коллеги это мои в каком-то роде… Вот только они-то об этом не знают!
— Ох, — вздохнула Ольга, сгоняя с лица на мгновение проступившее выражение озабоченности. — Ищу место для остановки.
"Панамера" резко сбавила ход, осеняя пространство аварийными сигналами, а еще через 40 секунд плавно припарковалась впритирку к поребрику.
— Слушай, ты там с ними договорись, чтобы нас полегче как-то…, - попросила Ольга. — Мне ж все-таки не вместно…
Матвей лишь удивленно вскинул брови в немом вопросе "ты что, дура?!" ровно за мгновение до того, как чьи-то сильные руки вышвырнули его на асфальт. Наручники щелкнули быстро и ловко, а паре ударов по ногам, чтобы раздвинуть их на максимальную ширину, тем самым сужая круг возможностей к сопротивлению, юноша совершенно не удивился. Вот несколько ударов по почкам были на его взгляд явно лишними. Впрочем, особого огорчения он не испытывал, ведь на тренировках бывало куда хуже, а мысль о том, что Ольга переживает примерно тоже самое вообще наполняло его сердце каким-то иррациональным удовлетворением. Здесь вам не там, барыня!
Один из полицейских околотков Петербурга. День 32 от прибытия в столицу Российской Империи.
Камеры в ближайшем отделении полиции их оказались по соседству.
— Знаешь, — призналась Ольга, в который раз стирая кровь с рассеченной брови. — Странное ощущение… Меня ведь никогда так не п**дили. Нет, доставалось и сильнее на тренировках, но под контролем медиков и инструкторов. Расчетливо и продуманно. Чтобы запомнила, но не покалечилась. А тут на асфальт швырнули, сапогами по ребрам приласкали…
Матвей лишь задумчиво пожал плечами, не открывая глаз. Все-таки он немного подустал за эти сутки. Больно уж они насыщенными оказались.
— Может, не стоило их называть импотентами, мудаками и воздержаться от пожеланий перетрахаться там всем им между собой?
— Раньше как-то прокатывало.
— Ровно до того момента, пока они знали, что ты Ольга Демидова, — еще одно еле заметное движение плечами.
Девушка притихла, давая парню несколько минут насладиться отдыхом.
— И как долго?…
— Быстро, — отрезал Матвей. — Дай отдохнуть. Мне потом еще отчет писать.
Первый вздох чистого воздуха казался слаще и молодого крымского вина, что выращивали князья Потёмкины вот уже какую сотню лет, и голову он кружил с ничуть не меньшим коварством.
[15] Реальная история, кстати.