— Зачем ты звала меня? — спросил Онн. — Зачем я тебе?
— Я всегда забираю все лучшее, — удовлетворенно улыбнулась Бертильда. — А я не видела мужчины лучше тебя, король Онн!
Она улыбнулась, обхватила его руками, и конунг почувствовал, как странный жар, что исходил от этой женщины, словно огнем обжег его.
Бертильда коснулась его губ своими — и Онн навсегда забыл ту жизнь, которой жил прежде, забыл родной дом, семью, дружину, забыл свое королевство. Лишь имя Бертильды — вот все, что он помнил теперь, настолько велика была власть колдуньи.
Глава 8. Иная магия 8.1
Так и остался Онн жить в этой хижине и не помышлял о том, чтобы покинуть ее: все, что снаружи, за тонкими бревенчатыми стенами, больше не интересовало его, весь мир сузился до этого крошечного пространства, возле вечно дымившего очага, рядом с этой женщиной. Первое время и колдунья не стремилась выходить, ей нравилось новое сокровище, которому она пока не могла найти должного применения, все думала, как бы использовать оказавшегося в ее власти могучего короля. А потом заскучала, затосковала по лесу, и вышла наружу, увлекая Онна за собой.
Они шли сквозь изумрудные лесные чертоги, и Онн понимал это уже не тот лес, что привык видеть он сам. Все вокруг казалось таинственным и сказочным: и деревья, с чьих ветвей свисал мягкий зеленый мох, и ковер из трав и цветов, что устилали землю под ногами, и волшебные трели птиц: теперь уже конунг не сомневался в правдивости историй о колдовских озерах и о загадочных чудесах, что случались на их берегах.
— Здесь живут альвы! — догадался вдруг конунг. Сам не понимая как, он почувствовал их присутствие, услышал звуки их крошечных свирелей, увидел входы в подземные пещеры, что скрывали от людей свои тайны.
— Да, — улыбнулась Бертильда. — Мы произносим это слово немного иначе. Мы говорим — эльфы.
— И тролли! — воскликнул конунг, пораженный тем, что его глаза теперь могли видеть то, чего не видели прежде.
— И тролли, — кивнула женщина. — И гномы. И еще много кто. Не успела она произнести это, как из-за камня показалась зеленая гривастая голова гоблина, состроившего конунгу препротивнейшую рожу.
— А ну, убирайся! — крикнула Бертильда возмущенно, она махнула рукой, и перепуганный гоблин тут же исчез.
— Это другой мир, — продолжила колдунья, — Мир леса. Мой мир. И я покажу его тебе. Покажу то, чего не видел ни один смертный, из тех, у кого нет чудесного дара.
— Почему ты думаешь, что у меня нет колдовского дара?
— Это же очевидно, — рассмеялась женщина. — У тебя другой дар, король. Ты — завоеватель, правитель, победитель. Ты великий воин, твой дар разрушать, а магия — есть творение.
Они шли мимо огромных деревьев, испещренных дуплами у самого основания, покосившихся, застывших, будто танцоры, чей танец прервало неожиданное колдовство, это был странный, волшебный лес, с косматыми шапками сосен, с высокими травами и незнакомыми цветами, каких Онн не видел никогда прежде.
Остановились на поляне, Бертильда подняла с земли толстую палку и постучала ею по стволу дерева. Один раз, другой, третий… А потом отовсюду начали появляться вдруг странные существа: небольшого роста, они подслеповато щурились, выглядели растерянными, словно их разбудили от вечного сна, который длился не одну сотню лет. Одни были по колено конунгу, имели кожу зеленоватую, некоторые были плотненькими, словно принадлежали земле. Их лица украшали густые бороды. Другие напротив, лица имели гладкие, казались легкими и воздушными, само пространство вокруг них было словно пронизано магией, ведь колдовство людей имеет иную природу, чем колдовство эльфов и потому все вокруг казалось Онну сейчас чужеродным, опасным, незнакомым. Он напряженно озирался, и весь был сейчас словно натянутая тетива лука, готовая в любой момент дрогнуть, сорваться… Таким же чужим и он сам был для этих странных созданий, что невесть откуда появились сейчас на поляне. Они сидели на пнях, раскачивались на ветвях деревьев, выглядывали из травы, и все с видимым любопытством разглядывали спутника Бертильды.
— Приветствую вас, лесной народ, — произнесла Бертильда, поклонившись. Эльфы и гномы поклонились в ответ. А потом один из эльфов вытянул тонкий палец, указывая на конунга:
— Среди нас человек! — недовольно заметил он. — Зачем привела его? Людям здесь не место!
— Я хочу, чтобы вы увидели его. Это Онн-конунг, король здешних земель. Отныне — он повелитель этого леса и ваш повелитель. Помните об этом!
— Мы знаем его, — воскликнул вдруг другой эльф, с темным лицом и такими же темными волосами, — Это человек, что владеет нашими сокровищами! Человек, который украл, то, что принадлежит эльфам! Отдай их нам!
— Это мои сокровища, — возразил конунг. Что-что, а это он пока еще помнил, хоть и позабыл многое другое. Их он получил от отца, а тот от своего отца и так до основателя рода, короля свартальвов, ставшего смертным.
— Нет! — закричали эльфы хором, — Это не твои сокровища! Они принадлежат нам! Ты должен вернуть их! Отнеси в пещеру на морском берегу, что мы укажем, и оставь там!
— И не подумаю, — возмутился Онн. — С какой это стати? Эти сокровища принадлежали моему отцу, а до него — моему деду, а до того — его деду, а до того — основателю нашего рода! И не стану я отдавать то, что пришло мне от предков, каким-то мелким тварям!
— Отнеси их в пещеру! Верни их нам! — продолжали вопить эльфы, будто оглашенные, — Верни! Верни! Верни!
Вокруг стоял жуткий гомон, множество голосов слились в непереносимую какофонию, и, не выдержав оглушительных воплей, Бертильда взмахнула рукой. Воцарилась тишина.
— Довольно! — крикнула ведьма. — Не нужно спорить сейчас. Всему свое время. Я лишь хотела показать ему наш лес, чтобы и он полюбил его, как люблю я! А вы ведете себя не как гостеприимные хозяева. Стыдитесь! Идем!
Она взяла конунга за руку и повела за собой. Они пошли дальше, а эльфы и гномы, теперь уже молча, провожали их глазами, недовольно качая головой.
— А старик-то, что проводил меня к тебе в первый день — и был тролль, — вдруг догадался Онн и хлопнул себя по лбу, вспомнив своего странного бледного проводника.
— Ну, конечно! — рассмеялась Бертильда, — Кто же еще! Других здесь нет!