— Он мне не нужен, меня хранит щит небесный, — ответил конунг.
Онн взмахнул мечом, демонстрируя свою готовность начать бой, Ролан приблизился, а со стен замка напряженно следили за поединком, как следили и викинги. Они свято верили в непобедимость своего вождя и потому даже не опасались за него, а лишь подбадривали криками время от времени. Ролан же оказался сильным противником и бился храбро, отражая удары конунга один за другим, отступая, когда нужно и нападая при первой возможности. Воистину, у короля Магнуса был достойный сородич! Несколько раз Онн чудом уклонился от рассекшего воздух клинка: тот просвистел совсем рядом с его правым предплечьем, чуть не отрубив руку. В другой раз, Ролан ударил так сильно, что Онн едва устоял на ногах. Ролан давно использовал этот прием и знал, что воин, получивший столь сильный удар — роняет меч. Но конунг в свою очередь знал, что в мире нет ничего, что заставило бы его бросить меч. Даже смерть — не повод выронить оружие! И потому, напрягая все силы, оттолкнул своего врага назад: на мгновение тот потерял равновесие, не ожидая отпора, и клинок викинга вонзился Ролану в живот, как раз там, где заканчивались доспехи. И меч выпал из его рук. Воин Белого острова медленно осел на землю. Онн опустился на колени рядом с ним и осторожно, почти ласково, закрыл ему глаза.
— Ты был храбрым, Ролан, ты был отличным бойцом, — прошептал он. — И уже сегодня ты будешь сидеть за столом с самим Одином.
Потом конунг поднялся и обернулся к своим воинам.
— Война окончена. Оставайтесь здесь. Не сметь никого трогать. Довольно людей полегло, валькириям и так достаточно павших.
И, к их величайшему изумлению, один, вооруженный лишь мечом, он вошел в ворота вражеского замка, и защитники крепости, потрясенные и испуганные, расступались перед ним, словно тот был не человеком, но полубогом, сошедшим на землю. Тяжелые ворота вновь закрылись.
Конунг медленно пересек небольшую площадь, представляя собой отличную мишень для любого лучника. Король Магнус, худой, сгорбленный и седовласый, с золотым венцом на голове, стоял на ступенях, ожидая его. Онн приблизился.
— Я пришел забрать то, что принадлежит мне, — произнес конунг вместо приветствия, твердо глядя в глаза иноземному королю, — Отдайте мое, или клянусь, викинги не оставят тут камня на камне! Мы разрушим ваш город до основания, убьем всех, но найдем ее. Так, где она прячется? Если отдадите — уйдем с миром.
— Зачем тебе меч, король северян? — произнес Магнус с чуть насмешливой грустью в голосе. Многие его подданные пали в этом сражении! — Если ты пришел с миром, как говоришь, почему держишь в руках оружие?
— Потому что хочу срубить голову предательнице, что вы приютили, — голос Онна дрогнул от злости. — Где она прячется?! Клянусь, спрашиваю в последний раз!
Глава 6. Белый остров 6.3
Магнус сделал неопределенный жест рукой, указав на лестницу, ведущую в башню, и Онн стрелой рванулся, не думая, что там может быть засада, что его могут поджидать вооруженные арбалетами и кинжалами стражники. Конунг равно верил, как в благородство противника, так и в собственную неуязвимость. Поднявшись по лестнице, он действительно оказался в богато украшенной коврами светлой девичьей спальне, куда вошел, вышибив ударом ноги тяжелую дверь, что была заперта на засов. Дверь с грохотом обрушилась на пол, и стоявшая у окна Хэзер, вздрогнув от оглушительного звука, резко обернулась. Или же она обернулась, потому что уже раньше услышала топот ног? Конунга поразила стройность ее фигуры: неужели, его сын уже родился? Повисла тишина. Хэзер первая нарушила молчание.
— Я здесь, — она с вызовом подняла подбородок и взглянула ему прямо в глаза. — И я вовсе не прячусь. Ты пришел за мной? Так вот я! Ты привык силой брать все, что тебе нужно. Иди сюда, чего же ты стоишь?
И тут конунг узнал, что он ошибался. Потому что в этот миг его пальцы разжались, и меч выпал из рук, со звоном упав на каменный пол. Это был первый и последний раз в жизни, когда Онн выронил оружие.
Король северян, несокрушимый Онн-победитель, стоял сейчас, нелепо переминаясь с ноги на ногу и опустив голову, словно смущенный растерянный мальчишка, не зная, что сказать и что сделать. Весь его гнев куда-то испарился, теперь он и сам не представлял, ради чего устроил всю эту жуткую бойню и зачем собирался отсечь сбежавшей супруге голову.
— Ты что, испугался меня? — все так же с вызовом спросила Хэзер, и в ее голосе послышалась явная насмешка.
И Онн сделал то, чего не делал никогда прежде. Конунг почти бегом приблизился к жене, подошел так резко, что Хэзер против воли отшатнулась и сжалась, ожидая удара. Конунг никогда не поднимал на нее руку, но женщина знала, что кулак у него тяжелый и после такого удара она уже вряд ли оправится. А их любовь и вовсе будет не спасти. И Хэзер, твердо верившая, что сможет до конца быть храброй, вдруг испугалась, и отвага покинула ее. Сердце женщины замерло от страха. Но Онн даже не замахнулся. Конунг обнял ноги жены, уткнувшись лицом в ее колени, и вдруг зарыдал, чего не случалось с ним с самого рождения. Его плечи вздрагивали, из груди вырывались хриплых звуки, и, напуганная этим зрелищем еще сильнее, чем грозившими ей побоями, Хэзер опустилась на пол вслед за ним, прижала к груди его голову, зарывшись пальцами в рыжие спутанные волосы, кое-где слипшиеся от запекшейся крови, и непрошенные слезы побежали по ее щекам. Они плакали вместе, крепко обнявшись, а потом женщина тихо сказала:
— Я потеряла ребенка, когда сбежала от тебя. Прости.
— Неважно, — отмахнулся конунг. — У нас еще будут дети. Много детей. Ты только не уходи больше.
— Столько людей погибло… — прошептала она.
— Сама виновата! Зачем ушла? Вернись ко мне!
— Ты не пойдешь на Британию? — она сжала его лицо ладонями и с надеждой заглянула в темно-зеленые чуть колдовские глаза мужа, — Не допустишь, чтобы снова гибли люди моей страны? Я не хочу, чтобы бритты умирали…
— Нет, — конунг покачал головой. — Никуда не пойду. Просто вернись. Мне ничего без тебя не нужно.
Радостно засмеявшись, Хэзер крепко поцеловала мужа, отказываясь верить своему счастью, а он так крепко сжал ее в объятиях, что рисковал раздавить.
Король Магнус позволил им покинуть замок целыми и невредимыми, а прежде, как ранее успел сговориться с Хэзер, — заключил с Онном соглашение, по нему Белый остров стал дружественным свободным королевством, с которым были возможны лишь военные союзы и защита, но исключались взаимные набеги.
Сначала Магнус приютил беглянку Хэзер в надежде, что когда королева родит ребенка, тот останется на Белом острове, как гарант мира, не станет же Онн-конунг рисковать жизнью своего первенца! Но когда Хэзер потеряла младенца, а Онн не проявлял ни малейшего беспокойства о супруге и напротив, грозился лишить ту жизни, Магнус понял, что им остается лишь держать оборону. Но продолжал надеяться, что эта история все ж послужит к выгоде Белого острова, и если король северян сменит гнев на милость и примет опальную жену — между Вальхольмом и Белым островом возможен союз, и весьма прочный! Так и вышло.
Все вместе они похоронили павших и так же вместе, как и положено союзникам, присутствовали на панихиде Ролана, храбрейшего из храбрых, родича Магнуса, погибшего в честном поединке, но подарившего своему народу мир на долгие, долгие годы.
Онн со своей королевой Хэзер вернулся в родной замок, где и остался, забыв отныне о походах и битвах. Как и обещал конунг возлюбленной жене, он посвятил себя мирной жизни, занимаясь градостроительством и пытаясь дать людям своей земли жизнь лучшую, чем они знали прежде.
В этих заботах прошли следующие десять лет: оказалось, что строить мирную жизнь, да еще подходить к этому разумно, куда сложнее, чем воевать и совершать варварские набеги.
За все прошедшие годы боги так и не подарили конунгу наследника, потому что Хэзер, потеряв первенца, лишилась и способности к деторождению. Лекари и повитухи говорили, что королева больше не сможет зачать ребенка, а детей другой женщины конунг не желал. Он никого не замечал кроме жены. Их любовь крепла с каждым днем, и подданные не переставали удивляться и радоваться столь прочному союзу между королем викингов и девушкой из британской деревушки.