— Но зачем он тебе?! — воскликнула Хэзер, и в ее голосе послышалась боль, — У тебя есть все! Золото, сокровища, верные люди, столько земель, слава, о которой будут говорить в веках! Есть моя любовь. А я люблю тебя так, что не выразить словами! У нас будут дети. Много чудесных детей! Что еще тебе нужно?
— Воин не может жить без битв, — его голос стал жестче, а на лбу пролегла складка.
— Зачем убивать? Зачем сжигать города, оставляя руины? — продолжала увещевать Хэзер, обнимая его, — Зачем проливать кровь? Зачем лишать женщин мужей, а детей — отцов? Ты думал об этом когда-нибудь?
Конунг отрицательно покачал головой. Он никогда не думал об этом: война была его сущностью, он не представлял себе другой жизни. Но Хэзер продолжала ждать, с надеждой глядя на него.
— Единственное, что я знаю, — произнес он, наконец, потому что не хотел отказывать жене в первый же день супружества, — Что пойду в поход еще нескоро. Мне слишком хорошо здесь, с тобой.
Хэзер радостно улыбнулась и крепко прижалась к мужу. Она так боялась его потерять! Ведь кроме него в ее жизни ничего и никого не было, она никому не нужна.
Хотя… больше всех радовалась появлению Хэзер в замке Бломме. Женщины очень быстро нашли общий язык, и стали не просто подругами, но настоящими сестрами. Бломме все время благодарила Хэзер, за то, что ей удалось остановить бесконечное кровопролитие и подарить семьям викингов немного спокойной жизни, по которой все женщины давно стосковались.
— Ты словно богиня мира! Я так люблю тебя! — беспрестанно восклицала Бломме, обнимая свою новую подругу, — И мечтать не смела о такой сестре, как ты!
— Я вообще не смела мечтать, — с улыбкой отвечала Хэзер на трогательную пылкость своей юной подруги. — Тем более, не смела мечтать, что у меня будет такая сестра, как ты, такой брат, как Олаф, и такой муж, как Онн. Верю, что мой муж должен оставить войну однажды, ведь его жизнь бесценна! Как бесценна и жизнь моего народа.
Бломме соглашалась, она тоже успела полюбить эти острова и спокойных людей их населяющих, хотя, надо заметить, местные жители казались ей некрасивыми: они были темноволосы и часто низкорослы, чем отличались от крепких и высоких северян.
Хэзер же восхищалась красотой и чудесными золотыми волосами своей новой сестры, но куда больше ее привлекали висы, что писала Бломме, она снова и снова просила их прочесть, не понимая, как так ловко удается той складывать слова и фразы! Хэзер довольно быстро освоила язык, на котором говорили между собой викинги, и с каждым днем все лучше понимала, что читала ей Бломме. Однажды, выслушав одну из песен Бломме о любви к родному дому, Хэзер долго молчала, а потом задумчиво произнесла:
— И после твоих слов Онн все еще хочет продолжать поход?
Бломме печально улыбнулась.
- Онн — не такой, как мы. Наш король прежде всего боец, его сердце принадлежит богу войны, он не видит иного смысла в жизни, кроме как в битвах. Лишь поверженные враги, лишь богатая добыча и слава дают ему радость. Таким уж он родился, таким же и отправится в посмертные чертоги.
Онн же занимался обустройством замка. Под стенами крепости начал появляться целый город: деревянные постройки росли, их становилось все больше, появлялись улицы, рынки и торговые площади. И все это требовало сил, всему нужно было уделять внимание.
Так, в мирных заботах, и пролетел год.
Глава 6. Белый остров. 6.1
Хэзер ждала первенца, когда конунг объявил новый поход на Британию.
— Но почему сейчас, когда я жду ребенка! — воскликнула молодая жена с ужасом. — Разве ты не хочешь видеть, как родится твой первый сын? Ведь ты же обещал мне!
Она стояла у окна, повернувшись в вполоборота к Онну, заходящее солнце освещало ее лицо и золотило темные волосы. В глазах отчетливо читались тревога и негодование.
— Этого я не обещал, — строго ответил муж, стараясь, чтобы его голос звучал как можно тверже, — Сейчас лето. Это лучшее время для похода, потом начнутся ветра и дожди, а после наступят холода.
Хэзер же вдруг закрыла лицо руками и залилась слезами.
— Сколько ночей я провела, разговаривая с тобой! Сколько пыталась убедить — и все напрасно! — в отчаянии воскликнула она.
— Нельзя убедить воина не воевать! — конунг махнул рукой, сетуя на женскую глупость и упрямство, — Пойми, викинги рождены для боев, а не сидеть подле юбки!
— Я ничего не значу для тебя? Ты не любишь меня? — тихо спросила женщина, вытирая слезы.
— Не говори глупости, — Онн приблизился и положил руки ей на плечи. — Конечно, люблю. Ты это знаешь. Ты — моя жена. А я — твой муж. И должна слушать, что я скажу. Это понятно?
Он твердо посмотрел ей в глаза, и, не выдержав, Хэзер отвела взгляд.
— Но я твоя королева… — начала было женщина, Онн жестом прервал ее.
Что ж теперь, мне делать по твоему слову, говорил его жест. Нет, Хэзер может быть трижды королевой, но лишь ему решать, быть походу или нет! А женщина не должна забывать свое место. Даже самая любимая. Даже мать его будущего сына.
— Хватит, Хэзер. Довольно, — в его голосе прозвучала усталость. — Мы выступаем. На этом все.