— Про вирус вы, конечно, слыхали уже?
— Да. Все общины предупредили, велели охотниками действовать наверху аккуратнее. Мы сначала напряглись, но, как показывает практика, риск заразиться у них небольшой. Там, где они бывают, скопление Верхних не такое плотное.
Я представил Детей Подземки в голубых медицинских масках и чуть не заржал. Черные ещё куда ни шло, но голубые? Хохма!
— Это хорошо, что ты встретил Захара, — сказал Степан. — Он отсюда. Точнее, вырос в другом месте, а тут провёл несколько лет. Но потом ушёл, решив, что жизнь коммуны пока что не для него. Я сам здесь недавно и не застал его, когда он тут ещё жил, но он часто заходит в гости.
— Захар говорил, у вас тут кофе дохрена.
Степан закивал.
— Ага! Каждая община славится каким-то товаром, и у нас это кофе и курица. Охотники пока не берут меня наверх, но обещали потом показать, где они добывают это добро.
Мы подошли к столам.
Все дети поднимались со своих мест, чтобы рассмотреть меня ещё раз, и их родители насильно усаживали их обратно и одним всего лишь взглядом делали замечания. Я подумал, что у Игоря и Степана похожие отношения, но это, конечно, было не совсем правдой. Родитель может быть наставником, а наставник может заменить родителя, но здесь внизу чаще всего Наставник являлся именно Наставником с большой буквы. И если родитель становился Наставником своему ребёнку, то он переставал быть ему родителем. Никакое, даже самое жесткое воспитание членов семьи не могло пойти в сравнение с методами обучения Наставников.
Лидеры сели в разных местах. Елена ушла куда-то в конец, Степан упрыгал к такой же молодежи, как и он. Я думал, что Хаши сядет с остальными стариками, но он сел рядом с детьми, что сидели без родителей. Сироты, понял я. А Хаши их Воспитатель. Нет, не Наставник, а просто Воспитатель. Разница заключалась в способах объяснения вопросов и мерой присмотра за со своими подопечными. И Хаши, как Воспитатель, несмотря на свою незрячесть, приглядывал за своими учениками лучше, чем их Наставники.
Я сел рядом с Игорем. Он занимал собой сразу два места на скамейке. Угощали сегодня не только слепышом, но и курицей. Каждому подавали блюдо, исходя из предпочтений жителей общины. Кто-то вырос на курице и не любил слепыша, а кто-то, попав в общину, так и не привык к курице после десяти лет охоты во Тьме на грызунов.
Мне подали слепыша. Отлично, вспомним былое. В особо тяжкие моменты под землей мне приходилось охотиться на этих малышей. Под Дурью они были вполне ничего. Удовлетворяли разожженный марихуаной аппетит так, будто их для этого природа и задумала. Один грызун сходил за закуску, двумя можно было перекусить, пятеро шли за легкий обед, а после поедания восьми я лежал и осоловело ковырялся в своих зубах их длинными резцами.
Я с удовольствием съел суп. Лапша была дерьмовая, но мясо и приправы были вполне ничего. Повара, наверное, как и целитель, тоже ходили наверх за травами и специями.
Из напитков подали воду в пластиковых стаканчиках и кофе в глиняных кружках.
Кофе пили даже дети. Они дули на недавно снятую с костра жидкость и потягивали её, как сорокалетние финансисты из Верхнего Мира.
Игорь доел, поцокал зубами, почмокал губами, отодвинул от себя тарелку и спросил вполголоса:
— Что тебе нужно, если не медпомощь?
Я отхлебнул кофе, прежде чем ответить.
— Если быть точнее, мне и нужна медпомощь, просто не хирургическая.
— А какая?
Я помедлил.
— Не жмись, — велел Игорь. — Прямота и смелость, не забыл?
Одно из главных правил общения в Подземке из головы не выкинешь. Я по своей увёртливой натуре первое время забывал его там, где мне это было выгодно, так мне быстро напоминали, что к чему.
— Мне нужно вещество с определенными свойствами. Специи улучшают мои природные способности, и мне нужно что-то, чтобы добраться с ранением до выхода. Я же не чистый подземец. Не был бы ранен — другое дело, а так могу и не дойти. К тому же жизнь медленно уходит из меня, и вещество поможет мне и с этим.
Игорь задумался.
— То есть, тебе нужна любая специя?
— Я не в той позиции, чтобы выбирать, но если у вас есть сильный обезбол, то было бы супер.
— Нет, — покачал головой Игорь. — Такие препараты сейчас в дефиците, а наш целитель вернется с новыми запасами неизвестно когда. Моим людям они могут понадобиться в любой момент. Я не поставлю под угрозу жизни своих жителей.
— Понимаю, — сказал я. — Спасибо, что приняли.
Я начал подниматься.