Вика уселась на заднее сиденье милицейского «Фольксвагена», и младший лейтенант дал по газам. Вскоре праздничная иллюминация города сменилась тёмными силуэтами промзоны, а потом за окнами потянулся лес. Вике после окончания испытаний захотелось поболтать со своим молчаливым водителем, но он отвечал односложно, словно по обязанности. Вике удалось только узнать, что зовут её спасителя Антон, и в младшие лейтенанты его разжаловали из капитанов за какие-то неадекватные действия. Вика искоса наблюдала его твёрдо очерченный профиль с чуть вздёрнутым носом, слушала короткие реплики, и вдруг остро поняла, что она его хочет — здесь и сейчас.
— Притормози, — велела она слегка охрипшим от волнения голосом.
— Уже почти приехали, — отозвался Антон, подъезжая к полосатому шлагбауму. В будке зашевелилось, шлагбаум поднялся, и через пару минут машина затормозила у резного, в славянском стиле, деревянного крыльца. Из освещённых окон раздавались стоны Ирины Аллергиной. Гулянка явно набирала обороты. Возле крыльца громадная ель была снаряжена гирляндами разноцветных светодиодов и какими-то непривычными украшениями. Вика пригляделась — с ветвей свисали игрушки из секс-шопа. Тут из распахнувшихся дверей, закручивая её в водоворот, хлынула толпа разгорячённых чиновников и бизнесменов. Они принялись, стреляя петардами и пробками от шампанского, водить хоровод вокруг по-язычески изукрашенного древа.
— Нравится? — подмигнул ей на ёлку здоровый носатый кабан в подтяжках и с расстёгнутой ширинкой, — Моя идея! Закрыли тут порностудию, а куда хозяйство девать? Вот я и придумал. Генерал Обувян, очень приятно.
Потом Вика пила с кем-то незапомнившимся на брудершафт, потом пила коньяк из горла с Машкой и плакала, потом все танцевали вокруг ёлки голые в масках и снова пили… Обычное дежа вю, стоило ради этого тащиться в мухосрань… После полуночи толпа заметно поредела, рассредоточившись по гостевым комнатам. Вика, выпив на пару с местным художником Ушатовым полторашку пива, неожиданно начала падать и бормотать:
— Одни жиды и пидорасы… Ну нет нормальных мужиков! Жиды и пидорасы.
Твердя эту мысль про себя, как заклинание, она по стеночке вышла на крыльцо и, вставив в губы сигарету, защёлкала пальцами по сторонам. Во вспыхнувшем огоньке зажигалки ей почудилось знакомое лицо младшего лейтенанта.
— Идите спать, Вика, — произнёс он мягко.
— Пойду, — ответила она, обвивая его за шею, — если ты меня проводишь, Антон Красков… Тут колени её подогнулись, и Антону ничего другого не оставалось, как, подхватив её на руки, пронести по коридору в пустующую комнату на первом этаже.
Мария Чубак взглянула на часы и прислушалась. Три часа. Пора. Подхватив дорожную сумку, она прошла по утоптанной тропинке к серебристому «Лексусу», за рулём которого различалась массивная фигура Никифора Черных. На стоянке урчало моторами ещё около десятка престижных иномарок.
— А где твоя гостья? — спросил Ник.
— Оставь её, пускай проспится, — жёстко ответила Мария.
— Как оставь? Но ведь здесь она…
— А на хрена она там? Там таких сук своих, как говна за баней. Одна шлюшка Хилтонша чего стоит. Заводи, я сказала! В Тулу со своим самоваром не ездят. Пускай охладится.
— Слушай, Маш, нам ведь за неё, если что, бошки пооткручивают.
— Успокойся, не пооткручивают. Сейчас никому не до неё. Слушай, в демократах ты быстрее соображал. Ты не догоняешь, что уже всё! Всё. Уже. Началось.
— А если не началось? А если это только проверочка на вшивость? — глаза его в тусклом свете кабины стали, как у размороженного судака.
— Ну, вернись за ней! Я сразу заметила, что она тебе нравится. Только ждать тебя здесь никто не станет. Эх ты, губер!
Никифор втянул голову в плечи и стал похож на большой мешок, набитый под завязку чем-то рыхлым.
ГЛАВА 7
Изяслав Ильич Сырков завтракал в своём огромном кабинете, тщательно прожёвывая диетические хлебцы и запивая их обычным кефиром — от нервов вновь взыграла застарелая язва. На него искоса, с некоторой брезгливостью поглядывала через стол дама весьма примечательной наружности. Чёрные, подстриженные в каре волосы контрастировали с выпуклыми, очень светлыми глазами, тонкие губы выпускали ему чуть ли не в лицо дым короткой сигареты — «Житан капораль» без фильтра. Женщине было на вид чуть за тридцать, и во всём её точёном облике проглядывало что-то неприкрыто хищное, чтобы не сказать порочное.
— Шеф, к вам опять рвётся этот Максим Стечкин, — доложил, возникая на пороге, секретарь.
— Стечкин, который Коган? Гнать в шею, — процедила сквозь зубы женщина.
— Погоди, Агнесса, — поднял на неё от тарелки голову Изя. — Сейчас начались такие дела, что любая блоха не плоха, лишь бы прыгала. А этот Стечкин — тип шустрый, хоть и дурак. Пусть зайдёт. У него три минуты.
На пороге возник брюнет с крупной мускулатурой под свитером.
— Изяслав Ильич! Это колоссальный проект. Он изменит будущее России, мы сделаем такой рывок…
— Опять инновационные технологии? — демонстративно поморщился Сырков, не предлагая гостю присесть. — Скажи мне, Макс, честно. Как патриот патриоту. Тебе денег хочется? Или, может быть, власти? Впрочем, это на данный момент одно и то же.
— Эти бумаги ко мне совершенно случайно попали! Новый, неиссякаемый источник энергии! Если сейчас проинвестировать разработки, создать институт…
— А тебя назначить топ-менеджером проекта, — иронически хмыкнула Агнесса.
— Слушайте, дамочка! Я не с вами вообще разговариваю, — задохнулся возмущением патриот. — Привыкли всех мерять по себе…