Впервые за долгое время Сергей зажимал пальцы крестиком — отправляя гонорар госпоже Вен Сюй. Он сам не знал, что именно загадывал: чтобы катастрофическая сумма дошла без проблем, чтобы «товар» оправдал свою стоимость или чтобы он сам не пожалел о своем решении. Так или иначе, дело было сделано.
В первый день ожидания он напился. Сначала — на шумной вечеринке, которую собрал Николай в качестве «мальчишника», потом — в одиночестве, спрятавшись в рабочем кабинете от всего мира. Он пил и думал, вспоминая всю свою жизнь. И чувствовал себя то мальчиком в ожидании новогоднего утра, то последним циником, который платит даже не за секс — за любовь, то просто очень несчастным и запутавшимся человеком. В зависимости от того, кем он себя ощущал, Сергей то тянулся к телефону с желанием позвонить госпоже Сюй и узнать, не готов ли уже его «образец», то наоборот собирался отказаться от заказа. Впрочем, от этого шага его удерживали уже отправленные деньги.
На рассвете второго дня ожидания Сергей проснулся на Патриаршем мосту. Он сидел, привалившись к ограде у Храма Христа Спасителя. Галстука не было; на левой ноге отсутствовал носок. Бизнесмен повернул голову и обнаружил привалившегося к его плечу бомжа. Тот с задумчивым видом рассматривал бумажник Сергея.
— Очухался, человече? — хриплым голосом сказал бомж, даже не повернув головы. — Это хорошо. Не мальчик ты уже, чтобы такие загулы устраивать.
Сергей попытался что-то сказать, но в горле, казалось, образовалась пустыня.
— Сушняк, — резюмировал случайный собеседник. — И не помнишь поди ни хрена. Так я тебе расскажу. Ты, человече, в храм попасть пытался. Часиков так в четыре утра. Нес какую-то историю про женщин и чертовщину. Все хотел что-то такое рассказать всем. Но только тебя не пустили.
Сергей закрыл глаза. Уважаемый человек. В списке «Forbes» в первой пятнашке. Докатился.
— Видать, хорошо тебя жизнь приложила, — продолжал бомж. — Что ты в таком костюме ночью в церковь собрался. Меня вон подкупить пытался, чтобы я тебя в церковь провел. Бумажник свой сунул. Я и взял — на сохранение. Забери, кстати. Мне эти твои бумажки без надобности.
Мужчина удивленно взял кошелек, с которым мысленно уже успел попрощаться, и поморщился. Голова болела как-то неправильно, непохмельно; вся боль сконцентрировалась в одном месте чуть правее затылка.
— А чего у меня голова болит? — просипел Сергей.
— Так тебя матушка подносом из-под свечей приложила, чтобы не лез с такой рожей к светлому и вечному, — охотно поделился бомж. — У нас, видишь ли, к этому самому светлому ходить принято только по расписанию. Ну и при галстуке, конечно. А пьяный и несчастный ты на фига сдался богу?
— Так церковь же людям вроде помогать должна, — Сергей попытался сесть ровнее.
— Может, где и должна, а у нас это церкви все должны, — хитро сказал мужик. — Ты лучше вот что скажи. Что там у тебя приключилось-то? В трех предложениях. Подробностей мне не надо, а тут, глядишь, и самому легче станет.
Бизнесмен задумался. Правильно было бы встать, дать бомжу купюру в благодарность и вызвать водителя. Но с недавних пор вокруг Сергея вообще осталось мало правильного. Может, плюнуть и сделать то, что хочется?
— Влюбился, — тихо сказал он, решаясь. — Ушла. Попытался заменить.
— И как? — участливо спросил бомж.
— Пока не знаю, — покачал головой Сергей. — Замену еще не видел.
— Думаешь, не поможет?
— Без понятия, — помолчав, продолжил: — Мне кажется, никто ее не заменит.
— А ты сходи к ней, — посоветовал бомж. — Поговори. В качестве прививки от будущих ошибок.
— Не станет она со мной говорить.
— Тогда посмотри на нее. В последний раз. И будь мужиком! Посмотришь — и домой. И больше про нее не думай.
Сергей задумчиво посмотрел на бомжа. Тот выглядел абсолютно обыкновенным: красный опухший нос, хитрые глаза, побитая временем кожа.
— Может, и стоит, — пробормотал бизнесмен. — А ты психолог что ли?
— Не, — усмехнулся бомж. — Я просто женат был четыре раза. И только один раз счастливо. Пока не выгнала, конечно. Теперь вот тут живу, в самом центре Москвы. Ну так что, пойдешь?
— Пойду, — сказал Сергей, нетвердо вставая на ноги и открывая бумажник. — Я тебя поблагодарить хочу…
— Тьфу на тебя, мешок с деньгами! — скривился мужик. — За доброту монету не просят. Хочешь отблагодарить — сделай кому тоже добро. Передай, так сказать, по цепочке.
— Ясно, — в конец растерявшись, кивнул Сергей. — Тогда спасибо.
— И женьшеня с эхинацеей выпей. Мигом похмелье пройдет. Это я тебе как медик говорю, — подмигнул бомж, тоже вставая на ноги. — Ну, бывай.
И он пошел по направлению к Красному Октябрю, чуть подволакивая правую ногу, словно дворовый пес. Прислушавшись, Сергей понял, что бомж поет.