— Оригинально. Да вы чудик!
Створка шкафа хлопнула, приоткрыв коричневое нутро, разделенное ребрами полок.
— Ф-фу!
Стеф отпрянула, зажимая нос. Затем с отвращением вытянула из шкафа ковшик с длинной ручкой.
— Это какая-то пропитка, — сказал Искин. — Пока шкаф закрыт, запаха не чувствуется. А на свету, видимо, начинают испаряться летучие соединения.
— Ха! Там просто что-то сдохло.
— Нет. Можешь проверить.
— Вот еще!
Стеф закрыла створку и для верности надавила на нее плечом. Через секунду ковшик звонко брякнул дном о плитку.
Искин наклонился снова, одновременно пряча чемодан и доставая из коробки, привязанной к боковине изнутри, брикет порошковой рисовой каши. На этикетке было написано: «Рисовый концентрат господина Пфальца, Dimbrolle-Pfallz GdPAu». С другой стороны значилось: «Смешать с водой в пропорции 1 к 1 и разогревать на огне 10 минут».
— Лови.
Искин бросил брикет Стеф. Он постарался подкинуть его так, чтобы тот попал прямо девчонке в руки, но концентрат все же упал на пол.
— М-да.
— Я не ожидала вообще-то, — сказала Стеф, нагибаясь за брикетом. — Ого, такой на рынке стоит три с половиной марки.
— Зарегистрируешься в санитарной службе, каждый месяц будешь получать по десять таких.
— Ага, буду, меня тут же вышлют!
— Сейчас не высылают. Было несколько трагических инцидентов, после которых эту практику прекратили. В конце прошлого года Европейская Лига выпустила закрытый циркуляр, предписывающий расселять беженцев из Фольдланда по соседним странам с выплатой компенсации принимающей стороне.
— Ну, не знаю. А как варить ваш брикет?
— Залить водой и ждать. Но после завтрака ты идешь по своим делам.
— Слушаюсь, господин доктор! — шутливо отдала честь Стеф.
— Лучше господин Искин.
Застегнув пропущенную пуговицу под горлом, Искин поднялся, убрал в шкаф биопак и сел за стол. Стеф, повернувшись спиной, заливала вскрытый концентрат бутылочной водой. Концентрат пах мылом.
— А хлеб у вас есть?
— Нет. Я редко ем в номере.
— Да, вы совсем не похожи на доктора. Вы, если честно, похожи на пациента какого-нибудь корректив- или арбайтс-лагеря. Худой и глазастый.
— Увы, какой есть, — сказал Искин, внутренне вздрогнув. — Как ты себя чувствуешь?
— Очень даже ничего.
Стеф заняла стул напротив.
— Дай-ка руку, — попросил Искин.
— А хотите еще и сердце?