— Мой папа — дипломат. Он этого так не оставит, — начал угрожать третий, не уточнив, впрочем, что за "это" такое.
Тут, к счастью, подошла шлюпка, и из нее вышли мичман Саша Орлов и матрос Валя Андрейченко. Валя обладал весьма миролюбивым характером, но размером больше напоминал шкаф. Из всех русских американцев, только Миша Неделин был больше его по габаритам. Я оценил Ленину идею — намного проще было говорить с пассажирами, когда рядом с тобой стоит такой Валя.
Выдержав паузу, я сказал:
— Дамы и господа, добро пожаловать в Русскую Америку!
Кто-то громко крикнул:
— Что за глупые шутки?
— Я не шучу. Мы в Русском заливе, известном в наше время — точнее, в том времени, откуда мы пришли, как Сан-Францискский залив. А год сейчас тысяча пятьсот девяносто девятый.
Снова завизжала первая девица:
— Какая Русская Америка? Мы в Крым приехали, слышите, в Крым!
— Увы, — ответил я, — мы тоже сюда не стремились. Так получилось. Если кто не верит, посмотрите на эти пейзажи.
Одна девочка, до того молчавшая, вдруг сообщила:
— Точно, это он — Сан-Франциско. Мы же учили про Калифорнию на уроках американоведения в Инязе. А где сам город?
— Как где? Нет еще. Предстоит построить.
Мне пришлось отвечать на все новые вопросы. Кто-то реагировал агрессивно, но в основном народ просто испугался. В конце концов, мы прибыли в бухту Провидения. Возник вопрос с размещением народа — «Константин Паустовский» не был предназначен для ночлега, там были только скамейки у иллюминаторов. А на «Форт-Россе» хватало места еще максимум на сто пятьдесят человек.
Ситуацию спасли ребята с БАМа — двадцать парней и девятнадцать девушек. Они посовещались между собой, потом один из них подошёл к нам с Володей и сказал:
— Ребята, у вас есть палатки? А то нам не привыкать — поселимся пока в них.
То же говорили и передовики сельского хозяйства, но там было тридцать девушек и женщин, а мужиков было всего десять.
Подумав, мы сошлись на таком варианте. Был практически закончен клуб, и туда мы поместили шестнадцать раскладушек с «Победы», и БАМовцы-мужчины, кроме четырех семейных, переехали туда. Удобства мы уже построили, а Мэри предложила свою баню к их услугам. Питаться они будут на «Форт-Россе», там же для них есть и душевые.
Ну и, конечно, им мы обещали построить жилье в первую очередь.
— Слышали мы такое уже, — проворчал один из них.
Немногих семейных (четыре пары с БАМа, три из колхозов, пять студенческих) мы поместили в каюты на двоих, а часть других кают — те, что побольше — уплотнили с помощью дополнительных раскладушек. Так что влезли все.
Оказалось, что у нас, в дополнение к БАМовцам и колхозникам, имеется двадцать шесть студентов-инженеров (все парни), несколько математиков, физиков, химиков (тоже почти все молодые люди), а вот по языкам, истории, психологии были практически одни девочки. Среди студентов-медиков представительниц прекрасного пола также было большинство.
Вечер прошел за экипировкой (почти все были одеты по-летнему, и пришлось подбирать им форму из американских запасов, благо ее было много), и после ужина Володя объявил:
— Завтра обсудим, кто как может быть полезен. А сегодня всем спать!
8. Мы наш, мы новый мир построим…
Итак, теперь у нас количество женщин и количество мужчин практически сравнялось, и это даже если не считать индианок, спасённых нами от англичан.
Все они были либо замужем, либо обещаны в браке. От сынов туманного Альбиона бежал один лишь вождь, тот самый Хуслу, чье огненное погребение мы так и не увидели. Все же остальные погибли в бою. Мэри разъяснила нам, что каждая считалась теперь вдовой, и, по правилам мивоков, три луны не сможет даже говорить с другими мужчинами. Но взгляды, которые практически все они бросали на некоторых из проходящих мужчин, показывали, что они ждут не дождутся конца этих трех лун. Впрочем, и без них у нас теперь был небольшой перевес женщин.
Все взрослые пациентки, и двое из троих детей (третий, мальчик, был слишком мал), учили русский язык на экспресс-курсах, организованных девочками-языковедами. Заодно две из них, пользуясь случаем, составляли грамматику и словарь мивокского языка.
Впрочем, и у врачей было пополнение — одиннадцать девочек и трое мальчиков. Две из девочек и один из мальчиков учились на стоматологов, что не могло не радовать; матушка Ольга с облегчением призналась мне, что она с ужасом думала, что делать, если у кого-нибудь придется сверлить зубы. Ведь бормашина на «Форт-Россе» была, равно как и необходимые материалы, а вот обращаться с ней никто толком не умел. Еще одна бормашина, только более примитивная, нашлась на «Победе», которой решили оставить это название. Другие два американских корабля переименовали в «Мивок» (десантный) и «Колибри» (танкер).
БАМовцы же заявили, что мы все строим неправильно, потребовали ознакомиться с планами, и откомандировали для этого дела двоих — Саню Телегина и Валеру Ивлева. Подумав, мы пригласили еще и Витю Ефремова, единственного четверокурсника из студентов-архитекторов, и двух студентов-строительных инженеров. Как ни странно, вся пятерка спелась с первой же минуты, и они не не только сумели серьезно скорректировать наши планы, но и решили, не откладывая дел в долгий ящик, начать строительство форта. Ведь трактор, экскаватор и бульдозер имелись, равно как и бетономешалка, и куча прочих строительных механизмов. Радовало, что у них еще и имелся опыт строительства в сейсмически нестабильных регионах.