Следующей проблемой было достать нашу одежду. Часть её висела на ежевике, но так, что до нее было не дотянуться. Часть же улетела куда-то за ежевику. Будь у меня нож, может быть, я и сумел бы прорубиться к ней ход сквозь колючие ветки. Но лезть голым в заросли ежевики… Бр-р-р…
— Ничего, — с ехидной усмешкой на лице сказала Сара, наблюдая за моими мучениями, — есть здесь одна тропинка сквозь кустарник.
Но и она успела зарасти колючими лианами. Хорошо ещё, что Сара не сняла с меня обувь. Я отказался наотрез пускать её туда — всё же она девушка, и направился туда сам. Одной рукой, превозмогая боль, я раздвигал ветви ежевики, другой защищал самое свое нежное место. Через какое-то время, весь исколотый, я все-таки добрался до крохотной прогалины, где лежали мои трусы и шорты, а в кармане шорт — швейцарский перочинный ножик «Victorinox», чуть ли не первое, что я купил, когда приехал в Германию.
Конечно, он мало подходил для стоявшей передо мной задачи — мне бы мачете… Но и этим ножиком я как-то сумел проложить путь к месту, где на ежевике лежали моя футболка и её платье, и даже сумел снять их оттуда, не порвав тонкую ткань. Только вот руки и тело у меня были все исколоты. Когда я с большим трудом вышел из зарослей, Сара стояла лицом ко мне без тени смущения. Я машинально обратил внимание на то, какая же она была красавица — смуглая, ладно сложенная, без грамма лишнего жира, с небольшой, чуть конической, но очень красивой грудью и великолепными бёдрами. Я отдал ей платье, она повернулась ко мне на секунду задом (полагаю, чтобы я увидел её и с другой стороны — зрелище и здесь было незабываемым) и ловко накинула его на себя, схватила меня за руку, и повела вверх по склону.
Через две-три минуты мы были на вершине. Здесь цвели какие-то жёлтые цветы, от которых пахло медом, а вокруг вились десятки колибри. Отсюда, как на ладони, был виден весь остров, а также гористый Северный полуостров, холмистый Россовский, и более равнинный Восточный (так мы их окрестили).
— Смотри, Алекс! Вон «Выдра»!
Как Джон и рассказал нам, «Выдра» была вытащена на пологий берег с другой стороны острова. Но, пока я её рассматривал, Сара вдруг прижалась ко мне. Я хотел было отодвинуться, но причина на этот раз оказалась далеко не сексуальной: девушка вдруг испуганно сказала:
— Алекс, что это?
И показала рукой на островок, известный в той истории, из которой мы прибыли, как «Алкатраз». Мы с Володей решили так и назвать его — Пеликаньим ("Алькатрас" по-испански — пеликан). До него было не более двух километров. Мимо него в сторону Оленьего острова шёл корабль, размерами, наверное, не больше, а, может быть, и меньше нашего «Форт-Росса». Вот только приближался он очень уж быстро. Если я, как дурак, не взял с собой нормального ножа, то уж бинокль-то у меня был всегда с собой. Равно как и нож, он лежал в застёгнутом кармане и, несмотря на все мои попытки сохранить относительную девственность, оказался на месте. Он был всего лишь десятикратным, но и этого мне вполне хватило.
Кораблей с подобными очертаниями я ещё никогда не видел. Флаг на таком расстоянии было видно плохо, даже в бинокль, но у меня почему-то сложилось впечатление, что на корме корабля развевался именно андреевский стяг.
3. Нашего полку прибыло
Как последний дурак, я оставил у себя на столе в каюте «уоки-токи», поэтому пришлось как можно скорее возвращаться на теплоход.
До шлюпки мы добежали где-то за двадцать минут — оказалось, что паршивка Сара меня вела наверх кружной дорогой, поэтому-то подъем занял так много времени. Еще через пять минут мы были на борту «Форт-Росса». Я побежал к Володе и рассказал ему про увиденный мной корабль.
— Интересно. Андреевский флаг, говоришь? — задумчиво произнес он.
— Наверное. Но точно сказать не могу — он был далеко.
— Ну ладно, если так. Опиши-ка мне этот корабль.
— Да не помню я. Футуристические какие-то линии. На мачте — шар и решетки… И шел он очень быстро.
— Решетки — это антенны. А вот шар… Не знаю. Ладно, посмотрим.
И вдруг мы увидели этот корабль — он появился откуда-то с запада. У него были действительно весьма плавные очертания корпуса и надстроек — практически не было прямых углов. Покрашен он был в странный голубовато-серый цвет.
Неожиданно ожила рация.
— Малый сторожевой корабль Каспийской флотилии «Астрахань». Кто вы и откуда?
— Пассажирский теплоход «Форт-Росс», порт приписки Санкт-Петербург, — сказал Владимир. — У рации Владимир Николаевич Романенко.
Далее последовало указание прибыть на «Астрахань» — Володя еще удивился, ведь, согласно уставу, они должны были выслать досмотровую команду. Но мы подчинились, и к нашему удивлению, у трапа нас встретил сам капитан. Володя представился еще раз, тот ответил абсолютно не по-уставному:
— Товарищ подполковник, вы ли это?
— Был подполковник, а ныне гражданский. А вы?
— Дядя Володя, не узнаете?
Володя присмотрелся к нему и вдруг раскрыл объятия:
— Не может быть! Леня! Кто бы мог подумать, что из карапуза вырастет капитан 3-го ранга… Познакомься — это Леша Алексеев. В прошлом тоже офицер, только не нашей армии.
Через две минуты, мы уже сидели в каюте капитана. По дороге туда, Володя пояснил:
— Это — сын моего боевого друга, Вани Потапова. Они с женой и детьми должны были отправиться с нами на круиз, но не смогли вовремя вылететь с Камчатки.