— В 1735 году от Рождества Христова, — ответил я. — А сейчас на дворе 1755 год. Я за временем слежу, отметки на специальной доске дома делаю. Надо же знать — когда Рождество отмечать, а когда Покров.
— Значит, ты говоришь, что сейчас на дворе 1755 год? — спросил меня старший. — А ты ничего не путаешь?
— Нет, не путаю, — мне даже стало обидно, — Вы что, думаете, я тут среди дикарей сам дикарем стал? Тут один англичанин — Джоном Харрисом его кличут — у него я порох и свинец покупаю — когда я к нему в гости прихожу, рассказывает мне о том, что в мире происходит. От него я и узнал, что императрица Анна Иоанновна померла, а править стал император-младенец Иоанн Антонович. А потом там что-то в Петербурге произошло, и на престол взошла императрица Елизавета Петровна. Я ее хорошо знал — работал кузнецом на Смольном дворе, там, где дворец царевны стоял.
— Во дела! — старший не мог скрыть удивления, — это ж надо же, куда мы попали! Вижу, Кузьма, что ты не врешь. Скажи мне лучше — далеко ли деревня твоя? Ну, или становище, как тут у вас оно называется.
— Да верст с десяток будет, — ответил я. — Только ты, барин, не обессудь — я сам идти не могу. Совсем я плох. Бок болит, да и рука тоже.
— Не боись, Кузьма, — улыбнулся старший. — Тебя мои ребята на руках понесут, словно шаха персидского. Да, кстати, а индейцы твои разве дорогу к становищу не охраняют? Ведь те люди лихие, которые тебя подстрелили, могут к лагерю вашему незаметно подкрасться, и всех людей в нем поубивать.
— Охраняют, как не охранять. Только мало мужиков в становище осталось. От оспы многие поумирали. Вот женка моя… — Тут мне снова привиделась Аграфенушка моя, стоит у сосны и так печально на меня смотрит. По щеке моей покатилась слеза, и я смахнул ее левой рукой.
— Ладно, Кузьма, — сказал старший, — ты нам только говори — куда идти, куда поворачивать. Ну, а дозорных индейцев встретишь — скажешь им, что мы друзья, а не враги.
До становища мы шли не спеша. Воины внимательно смотрели по сторонам, и держали свое оружие наизготовку. Видно было, что они знали свое дело, и так просто их не возьмешь. А в полуверсте от становища на тропу вышел дозор — три воина, среди которых был и мой младший сын, Андрей, или как его индейцы называли, Хитрый Барсук. Я помахал левой рукой, и крикнул по-индейски, что люди, которые со мной — наши друзья.
Воины были вооружены, словно собирались немедленно идти в бой. У каждого был лук со стрелами, деревянные дубинки и маленькие топорики. У моего сына, помимо всего прочего, было ружье — я купил его у Джона Харриса, заплатив за него два десятка отличных бобровых шкурок. И это было еще дешево — с индейцев за ружья французские и английские торговцы брали дороже. Два воина, кроме того, надели доспехи, сделанные из деревянных пластинок, перевязанных бечевками, и в руках держали небольшие круглые деревянные щиты.
Вскоре мы были в селении. Меня донесли до моего дома. Из него выскочила с кувшином воды Василиса, или как ее звали индейцы — Рыжая Белка. Действительно, не знаю в кого из моей родни, но волосы у нее были золотыми. Она подбежала ко мне, и дала мне напиться. Мои спасители с любопытством посматривали на мою дочь. Она была очень красива, и мало похожа на здешних индейских девок.
Потом ко мне подошел сахем — вождь рода, и я рассказал ему все, что со мной случилось. Черный Медведь — так звали сахема, покачал головой.
— Похоже, что бледнолицые снова будут воевать между собой на нашей земле, — сказал он. — А как всегда достанется больше всех индейцам. Я думаю, что нам придется уходить из этих мест. Если, конечно, мы хотим уцелеть.
Черный Медведь опять покачал головой, и, посмотрев на воинов, которые спасли меня от смерти, сказал:
— Эти люди, хотя они и бледнолицые, имеют доброе сердце, и они не способны на дурные дела. Пусть они живут у нас столько, сколько захотят. Ты переведи им мои слова.
Потом сахем медленно, по старчески шаркая ногами, пошел в сторону длинного дома…
17 июня 1755 года. Долина реки Джуниатты недалеко от впадения ее в Сасквеханну.
Капитан 3 ранга Хасим Хасханов, позывной «Самум».
Хас сидел в центре индейской деревни, там, где отвели место его группе. Опершись спиной на рюкзак, он гонял в голове мысли уже по десятому кругу. Он уже свыкся с мыслью, что они в Северной Америке, причем в далеком прошлом. В отличие от большинства своих сослуживцев, семьи он не имел, постоянной девушки тоже не было. Немного тревожила мысль, как там родители, как его пес и кот, которых он на время командировки распихал по друзьям. В любом случае, то что они имеют — это уже данность и объективная реальность. Можно признавать это, можно и не признавать, но от этого ничего не изменится. С другой стороны, его грела мысль, что он сам стал участником приключения, о котором до этого читал только в книгах. И он мог повлиять на ход истории, мог изменить ее.
Только, в отличие от книжных героев, у них не было каких-то академических знаний по истории, ноутбуков с учебниками и энциклопедиями и какими-либо фундаментальными знаниями в области наук и производств они не обладали. Они были обычными парнями, которые делали свою работу. Правда, делали ее очень хорошо. И еще надо понять, каковы их запасы, и как они будут жить в этом мире. А в том, что в этом мире им придётся жить очень-очень долго, Хасим не сомневался.
— Чи-чи, — прошипел он сигнал внимания/вызова. Околачивавшийся неподалеку Север моментально принял охотничью стойку.
— Через десять малых большой сбор, — скомандовал Хас. Север кивнул и ушел оповещать парней.
Минут через пятнадцать все собрались вокруг Хаса.
— Товарищи офицеры, — начал он, — вы уже, наверное, поняли, что мы попали в глубокое прошлое, да еще на американский континент. Обстановка сейчас здесь сложная. Насколько я помню, здесь уже вовсю идут трапперные войны. Англичане и французы делят новые земли, а лет через двадцать-тридцать американцы начнут войну за независимость. В Европе идет Семилетняя война[20]. В общем, если кто-то смотрел или читал Чингачгука и прочих Зверобоев, то он примерно может себе представить, о чем идет речь. Нам с вами надо определиться, как мы будем жить дальше. И с кем мы будем жить дальше. И что мы можем предложить этому миру. Есть какие-нибудь мысли, товарищи офицеры? Согласно традиции прошу высказываться, начиная с младших офицеров.
— А русских в Америке сейчас нет? — спросил Дарт.
— Есть. Но по-моему, они находятся где-то в районе Калифорнии и на Аляске.[21]
— А мы можем дойти до них? Со своими все-таки как-то проще…
— Может, и попробуем. Но не в ближайшей перспективе. Еще вопросы будут? — Хас посмотрел на Севера.
Тот отрицательно кивнул головой.
— Хорошо. Давайте облегчим задачу. Надо определиться — с кем мы сейчас законтачим, установим отношения, и попробуем наладить какой-то элементарный быт. Или вы хотите всю жизнь в индейских вигвамах прожить? Нет? Хорошо. Тогда у нас три варианта: французы, англичане и американцы[22]. Крови между нами и ними пока нет, и мы вполне можем с любыми из них вступить в переговоры. Кто-нибудь хочет к англосаксам?
[20] Хасим немного ошибся, Семилетняя война начнется на следующий год.
[21] Хас опять ошибся. Постоянно проживающих русских в Америке нет. Русские промышленники бьют каланов у берегов Аляски, но первое постоянное поселение появится лишь в 1784 году на острове Кодьяк. Пока же на Тихом океане освоены только Камчатка и Охотский порт.
[22] Американцев, как самостоятельной нации на тот момент еще не было, хотя жители британских колоний в Новом Свете уже противопоставляли себя жителям Метрополии.