Меня тормошил за плечо Соломон, раб, привезенный мною из родительского поместья в Маунт Верноне. Хотя я знал, что Сол не рискнет меня тревожить по пустякам, я все равно не смог сдержать ворчания:
— Сколько сейчас времени, Сол?
— Простите бедного негра, масса Джордж, да, сейчас уже около половины одиннадцатого, но только что приходил лейтенант Броум, говорит, что генерал срочно вас к себе требует.
— Благодарю тебя, Сол. Помоги мне одеться.
Через пять минут, я уже входил в палатку Брэддока — не будь у меня Соломона, я бы и за пятнадцать минут не справился, приходится ведь для встреч с начальством надевать недавно придуманную Палатой бюргеров форму майора виргинского ополчения, включая этот идиотский парик.
— Мистер Вашингтон, — ответил Брэддок на мое приветствие, по своему обыкновению проигнорировав мой титул, — только что пришел еще один человек от Скрэнтона. Лейтенант, — обратился он к Броуму, — приведите, пожалуйста, Квинси.
При свете свечи, этот Квинси показался огромным и звероподобным. Но речь его была неуверенной и скомканной.
— Генерал, вы… хотели меня видеть?
— Мистер Квинси, расскажите мистеру Вашингтону то, что вы рассказали мне. Мистер Вашингтон, задавайте свои вопросы.
— Ну… эта… мы с Миллардом поспешили сюда после всех этих событий, чтобы рассказать обо всем генералу. Когда стало темно, Миллард споткнулся и повредил ногу, а я все-таки дошел.
— Каких таких событий? — спросил с раздражением я.
— Э-э-э… началось все с того, что Скрэнтон обнаружил группу индейцев и решил захватить одного из них. Там был один белый, поэтому троих других он приказал пустить в расход.
— Зачем?
— У него был дополнительный заказ на очистку этих мест от сасквеханноков. А белый смог бы ему рассказать о деревне, количестве индейцев, их вооружении, ну, вы знаете.
— Понятно. Значит, индейцы враждебными не были.
— В начале и правда не были. Но после того как мы убили двоих, и ранили белого, Скрэнтон приказал нам догнать четвертого. Его мы ранили, но не убили. Нас Скрэнтон отправил левее основной группы, а Филлмора и Бичера — правее. Больше мы их не видели, точнее… не видели живыми. Позднее, мы обнаружили трупы всей группы.
— Ясно. А выстрелы были?
— В том-то и дело, что не было. Как именно наши люди были убиты, и сколько там было трупов, точно не знаю, мы не рискнули подойти поближе — но там были либо все, либо почти все из основной группы. Мы сразу же направились в базовый лагерь, чтобы предупредить наших ребят, и по дороге увидели трупы Филлмора и Бичера. И еще — чуть позже, в кустах, мы случайно увидели шляпу, которую носил Джонатан Оделл. А в базовом лагере не было вообще никого.
— То есть вы считаете, что индейцы…
— Перебили большую часть отряда, и захватили Оделла, и, вероятно, Гранта — его труп ни с кем не спутаешь, Ахиллес ростом не менее шести футов, а ни одного мертвого гиганта мы не увидели.
— И в таких случаях, индейцы обычно не церемонятся с пленниками, — сказал я больше для Брэддока, чем для Квинси.
— Именно так, майор, — ну хоть этот назвал меня соответственно. — И, увы, даже если наших людей захватили живьем, их, вероятнее всего, уже замучили до смерти.
Мне вспомнилось, как мой бывший союзник, вождь племени минго Таначарисон, убил французского посланника, Жюмонвилля — он снес ему полголовы томагавков и вымыл себе руки его мозгами; и, скорее всего, индеец ограничился этим только потому, что это случилось в присутствии наших солдат. Конечно, это произошло после того, как мои люди ему напели, что Жюмонвилль прибыл для того, чтобы убить Таначарисона, тогда как на самом деле француз был к нам направлен с небольшим отрядом, чтобы передать нам послание их генерала. Так что, как ни крути, Квинси был абсолютно прав, о чем я и сказал Брэддоку. Тот прокашлялся и сказал:
— Благодарю вас, мистер Квинси. Завтра вы отправитесь с мистером Вашингтоном. Индейскую деревню за убийство наших людей, и особенно мистера Оделла, необходимо будет уничтожить со всем населением. Если кто-нибудь из наших пленников выжил, освободите их — но даже в этом случае с индейцами нужно будет поступить по всей строгости. Господин Вашингтон, берите столько людей, сколько сочтете нужным.
13 июня 1755 года. Долина реки Сасквеханны.
Джонатан Оделл, разочаровавшийся.
Вчера вечером, когда я закончил смазывать ожоги Вильсона мазью, которую дал мне один из «пятнистых» — видимо, их доктор — я сказал Томми:
— Ну вот, кажется и все, с Господней помощью. Ты знаешь, мне пора обратно к своим. Я — офицер армии Его Величества, и мое место в отряде, к которому я приписан.
— Ну что ж, завтра с восходом солнца и отправимся в путь.
— Все-таки эти индейцы — звери, — сказал я с грустью. Обидно, знаете ли, когда собственные иллюзии в одночасье развеиваются. — Недалеко они ушли от животных…