2. Командир
Если в Тихом океане великое множество островов, в основном, конечно, в тропиках, то в Атлантике вдали от континентального шельфа их почти буквально можно пересчитать по пальцам, и практически все они — от Бермуды до Тристана да Куньи и от Мадейры до Вознесения — вулканического происхождения. Кроме разве что единственного во всём океане атолла даш Рокаш, находящегося не столь далеко от Бразилии…
И от острова Вознесения до Бермуд — почти семь тысяч километров, или около четырёх тысяч морских миль. А по пути одно сплошное море — и не менее двух недель этого самого пути.
Как только я более или менее смог сидеть и носить одежду, я побежал в радиорубку — а вдруг объявилась Бермуда, или хотя бы Кокосовый остров. На последний я не особо-то и рассчитывал — далековато. Вот поближе к Бермудам можно будет попробовать связаться с ним — а через него и с Россом.
Когда ребята уходили на Бермуду, мы им выдали одну из дальнобойных раций — при хорошей погоде и отсутствии географических шероховатостей её дальность достигала пять тысяч километров. Рация сия жрала достаточно много энергии, поэтому они получили ещё и переносную батарею, а к ней солнечное зарядное устройство. Если бы они её каким-то чудом спасли, то на четвёртый-пятый день после того, как мы покинули остров Вознесения, мы должны были войти в зону приёма. По планам, они должны были бы выходить в эфир два раза в день, в двенадцать и шесть по бермудскому времени, что соответствовало, конечно, при условии, что получилось подзарядить батарею. Разница во времени была четыре часа с Россом и четыре же часа, но в другую сторону, со Святой Еленой и островом Вознесения. Схожие правила были установлены для Кокосового острова, но по их времени — разница составляла два часа после Росса и столько же до Бермуд.
За то время, пока я был вынужденным затворником, я практически наизусть выучил все имевшиеся у нас материалы по Бермудам, и кроме тех моментов, когда я убегал в радиорубку, я ударился в вынужденное безделье — читал, смотрел немногие фильмы, которые загрузил на ноут — обычно в компании то с Сашей и Ринатом, то с девочками. Совещания я пока не созывал — я их не люблю с тех пор, как я был в армии, и, если они не нужны, зачем?
Дней через десять мы получили первое сообщение морзянкой с Кокосового острова. Мол, всё хорошо, база построена, стройтехнику забрали, новая команда пришла. А также новости из Росса, главной из которой был привет и поцелуй от Лизы для меня лично, а также подобные же послания для тех немногих из нашей экспедиции, кто оставил там родных. Ответы у меня уже были заготовлены и переданы ребятам, которые морзянкой же и ответили. Забегая вперёд, это же мы делали и в последующие дни.
К концу светового дня второго февраля мы подошли миль на двадцать-двадцать пять к Бермудам. Я уже отчаялся услышать наших; конечно, Новоалексеевку можно было освободить и без них, но, во-первых, нужно было спасти их, а, во-вторых, получить как можно больше информации с мест. У нас был с собой квадрокоптер со "Святой Елены", но было слишком далеко и слишком ветрено.
В без четверти шесть, я вышел на палубу, чтобы запечатлеть необыкновенные цвета сегодняшнего заката; но не успел я сделать первый десяток снимков, как ко мне подбежал вестовой из радиорубки.
— Лёха, Лёха, иди скорее, Бермуды на связи!
Радиограмму как раз перевели с морзянки: "На Главном острове два муж три жен два млад СОС".
— Я уже сообщил, что мы здесь.
— Молодец. Спроси, где именно мы их сможем забрать.
— Через два часа с южной оконечности острова, у мыса царя Бориса. Осторожно, рифы. Сигнал — свет фонарика. Там проход в рифах с глубинами более двух метров. Агличане не патрулируют.
— Как близко может подойти "Победа"?
— Двести метров. Глубина не менее восемнадцати метров.
— Добро. Ждите.
Я лично пошёл на баркасе вместе с Сашей, десятком "идальго", и двумя медичками — Женькой и ещё одной, Таней. Рината, как он ни рвался, я оставил, разъяснив ему, что, если с нами что случится, то ему предстоит взять на себя командование операцией. Мы вышли по карте к предполагаемой точке рандеву, спустили баркас, и медленно пошли вдоль берега, промеряя на всякий случай глубины, но всё было в пределах нормы. И, наконец, мы увидели тусклое пятно света на берегу — батарейки их фонаря практически сели. Мы мигнули своим фонарём, развернулись, и медленно пошли к берегу.
Я не выдержал и выпрыгнул со всеми, а через минуту держал в объятиях женщину в рваной форме. Затем мы внесли в баркас двоих маленьких детей — худеньких и измождённых. Ещё более исхудавшими оказались их мамы, обе из которых были одеты в лохмотья, судя по тому, что я увидел в свете фонаря, были. Затем я подал руку неизвестной, но она сказала:
— Княже, сначала помоги мужчинам. Они оба ранены.
И тут я её узнал по голосу — она была одной из тех, кого мы спасли в лесу под Курском от татар, только тогда она была ещё ребёнком. Я помог одному из мужчин забраться в баркас, другой отказался от помощи и пошёл сам, а командиршу тем временем перенёс на руках Саша. И баркас, сначала на малых оборотах, а потом и быстро, побежал к "Победе".
После того, как их осмотрела наша врачебная команда, всех, кроме главной, срочно госпитализировали. Её тоже хотели, но она сказала:
— Не сейчас. Сначала мне нужно всё рассказать князю.
Мы сели вместе с Сашей и Ринатом, а также Жорой Неверовым, и приготовились слушать её рассказ. Наталия — именно так её звали — была единственной незамужней из всех, кто ушёл на Бермуды. Как и другие, она была кожа да кости, но следы былой красоты разглядеть было можно. Она лежала на койке под капельницей, но взгляд её был твёрдым и уверенным, и она улыбнулась, отчего измученное её лицо преобразилось.
— Ты ведь спас меня, княже? — спросила она.
— Да нет, не я. Тебя Саша Сикоев нёс, он один из моих заместителей — и я показал на Сашу. — А это — Ринат, он тоже рвался за вами, но я ему не позволил, должен же был кто-то из начальства оставаться на борту. А третий — Георгий Неверов, капитан корабля.
— Розумею, княже. Ему я расскажу про то, как лучше пройти в гавань, где стоят ворожьи суда, и где их крепости.
Жора чуть поклонился ей:
— Именно так, прекрасная барышня.
— Не льстите мне, господине. Видела я себя только что в зеркало — похожа я на чучело. Так я расскажу сначала. Пошла я на Бермуды, дабы мужа себе найти — неженатых было среди мужеска пола много, а среди женска незамужней я одна. Думала, найду своё счастье в дальних землях.