— … вдруг начала задыхаться, и…
— Она умирает!
Студентки кричали, перебивая друг друга.
Пострадавшая продолжала со свистом втягивать в себя воздух, губы отдавали синевой.
— Так, стоп! — рявкнула Дина, и вставая, махнула на девушек рукой, будто отгоняя стаю докучливых ворон. — Отойдите назад и заткнитесь! Это лишь астматический приступ, никто здесь не умирает! От вашего квохтания ей становится только хуже! Лучше позвоните, наконец, в скорую, и дайте четкие координаты, где нас искать!
Она вновь присела и, взяв девушку за руки, осторожно отвела от шеи и расстегнула две верхние пуговицы ее рубашки.
— Успокойся, Эллен. Ты не умираешь. Дыши медленно, — тихо и ровно проговорила Дина, — сейчас приедет доктор, сделает тебе укол, и все пройдет. А пока что слушай мой голос и не паникуй.
Студентка смотрела в глаза Дины, дыхание оставалось частым и неглубоким, но из глаз постепенно исчезал страх, она расслабилась.
— Раньше такое случалось?
Эллен отрицательно качнула головой.
— Думаю, у тебя сенная лихорадка, в этом парке не цветут разве что камни, — подмигнула Дина.
Девушка слабо улыбнулась в ответ. Гравий дорожки заскрипел под шагами сотрудников скорой помощи. Дина поднялась, и, кивнув на прощание Эллен, направилась в сторону корпуса. Она шла и улыбалась собственным мыслям. Когда находишь свое место в мире, душа расправляет крылья.
Два года работы в больнице остались в памяти чередой бесконечных лиц, грохотом каталок и тяжелым запахом лекарственных смесей и прогорклой крови. Человек привыкает ко всему — картины страданий и смерти становятся обыденностью, невидимой составляющей вселенной. Это помогает не сойти с ума, не выжечь себе душу, но вырастить защитную броню. Тонкое искусство состоит в том, чтобы не дать этой оболочке сомкнуться над головой, окончательно отъединяя от пульса живого мира.
— Доктор Эванс!
Монотонный голос из динамика утопал в больничном шуме. Иногда Дина резко подскакивала с кровати среди ночи, ей казалось, будто она уснула в ординаторской и пропустила вызов.
— Доктор Эванс! В приемный покой!
Дина взглянула на часы. Стрелки показывали три. Скоро смена закончится. Можно будет, наконец, сбросить обувь и вытянуть ноги на диванчике в комнате сестер. Посидеть в тишине несколько минут перед тем, как пешком отправиться домой по рассветным улицам города. Дина, поморщившись, сделала обжигающий глоток и поставила чашку на стол. Закон подлости — стоит заварить себе кофе, как тут же обязательно приходится бежать, а по возвращении остывшую коричневую жижу можно будет лишь выплеснуть в раковину.
С минуты на минуту она ждала прибытия тяжелого пациента, голос парамедика из телефонной трубки мешался с городским шумом и воем сирен. В ночном клубе произошла стычка, нападавший оказался вооружен. Дежурный хирург Дженкинс уже спустился к дверям, чтобы встретить больного.
Пластиковые панели коридоров отражали свет неярких ночных ламп. Он казался дрожащим, зеленоватым, будто под покровом ночи госпиталь погрузился на дно океана.
Приближаясь к приемному покою, Дина услышала крики и ускорила шаг. Двойные двери распахнулись, и прямо на нее выбежали два санитара с каталкой, на которой лежал без сознания молодой мужчина. Лицо было бледным, рубашка залита кровью. За ними шел Дженкинс.
— Двое дружков не поделили девчонку, — хирург криво усмехнулся и покачал головой, — ножевое в сердце, давление низковато, но ничего критического.
Из зала снова послышался крик.
— А это что? — нахмурилась Дина.
Дженкинс махнул рукой.
— Тот самый любитель игр с ножом. Наложат пару швов и отправится прямиком в участок.
Дина заглянула в приемный покой.
У входа в помещение прислонились к стене двое копов, в окно били огни мигалки полицейской машины. На кушетке сидел светловолосый парень, и всхлипывая, размазывал по лицу слезы пополам с кровью. На подбородке виднелась длинная царапина. Плечо было рассечено, медсестра уже срезала рукав и обрабатывала порез, смывая кровь в подставленную ванночку. Внезапно он дернулся, кювета перевернулась и с грохотом полетела на пол. Полицейские в одно мгновение оказались рядом и схватили его за руки.
— Скажите мне, что с ним! Он умер?! Да?! Скажите правду, Кайл умер?!
Розоватая вода растеклась по плитке. Парень не пытался вырываться, только опустил голову и снова залился слезами. Дина подошла и, подняв его за подбородок, заставила посмотреть себе в глаза. Он уцепился за ее взгляд, как за спасательный круг.
— Я не хотел! Поверьте!