Всё было совсем не так, как она себе представляла. В церкви было много народу: кроме неё с братом, Крещение принимали как взрослые мужчины и женщины, так и маленькие дети. Её, уже такую взрослую девочку, (ей исполнилось целых шесть лет!), как и других детей, раздели практически до нага, оставив на теле лишь тоненькие белые трусики, и поставили в первый ряд. Взрослые стояли чуть позади.
Вокруг было много мужчин и мальчишек, и Анна сгорала от стыда, чувствуя себя так, будто её голую выставили на всеобщее обозрение посреди городской площади. Ей казалось, что все вокруг смотрят только на неё. От этого ощущения хотелось сжаться в маленький комочек и убежать, (далеко — далеко, за тридевять земель, чтобы никто не нашёл…)
Обхватив себя за плечи, чтобы хоть как-то прикрыть наготу, она больше не чувствовала ни торжественности, ни святости момента, и совершенно не замечала того, что происходило вокруг. Она отрешённо выполняла всё, что ей говорили, машинально повторяя какие-то чужие и вдруг показавшиеся ненужными слова, мечтая только о том, чтобы этот кошмар закончился как можно быстрее…
Как только таинство Крещения подошло к концу, Анна быстро оделась и буквально выбежала из храма. Схватившись за перила крыльца, она отчаянно пыталась отдышаться, ловя воздух открытым ртом. Она задыхалась от пережитого позора, и больше всего на свете ей хотелось умереть…
Вскоре, из церкви вышли родители и их с братом крестные. Все вместе, они не спеша двинулись домой, оживлённо беседуя по дороге. Лишь только Анна всю дорогу молчала, не обронив ни слова…
Анна перевернулась на спину. Её взгляд остановился на ангелочках, висевших над кроватью. Казалось, они приветливо улыбаются ей, как бы говоря: «Не плачь, Анна, всё хорошо. Мы очень рады за тебя — ты теперь христианка!»
«Наверное, я сама виновата», — подумала она. — «Не надо было ничего представлять заранее: может, всё должно было быть именно так — а не иначе….» Дотронувшись до креста, висевшего на груди, она сжала его в кулачок, и по всему телу разлилось успокоение. Закрыв глаза, Анна уснула …
Стоя перед большим прямоугольным зеркалом, висевшем на левой стене от камина, Князь молча смотрел на плачущую горькими слезами Анну. Старинное зеркало в витой винтажной оправе, сплетённой из маленьких золотых змеек с драгоценными камнями, покрылось дымкой, потускнело… Картинка исчезла…
Князь протянул руку, и чёрное шёлковое покрывало, вышитое замысловатым узором, накрыло зеркальную гладь, надёжно закрывая зеркало от посторонних взглядов. Маленькие змейки подняли головы и тревожно зашипели, но тут же погрузились в сладкую дрёму, длившуюся уже не одну тысячу лет.
— А ты говорил, у меня не будет шанса… — улыбнулся Князь, поворачиваясь к Магистру.
— Люди — удивительные создания! И почему смертные умудряются всё испортить?! — поражался Магистр. — Они могли бы дать ей чем-нибудь прикрыться. Конечно, её обида и боль пройдут — всё забудется, но… осадок-то остался! И думаю, останется уже навсегда…
— Она для них всего лишь ребёнок, — усмехнулся Князь, присаживаясь в кресло. — Откуда им знать, что она чувствует в свои шесть лет?
В камине, сам собой, вспыхнул огонь, и в комнате слегка запахло дымом. В тишине было слышно, как потрескивают дрова.
— Теперь Церковь будет вызывать у неё настороженное отношение и неприятные ассоциации… — заметил Магистр.
— И это именно то, что нам нужно! — довольно улыбнулся Князь. — Осталось только дождаться, пока она подрастёт и станет совсем взрослой. Думаю, мне не составит труда убедить её в том, что она должна будет сделать. А ты говорил, что у меня не будет шансов. — Князь поднял руки и лениво потянулся. — Шанс есть!
— Им надо ещё воспользоваться, — резонно возразил Магистр. — Интересно, как ты собираешься это сделать?
— Смею тебя заверить, ничего интересного, — иронично усмехнулся Князь. — Я буду ждать: ждать — и наблюдать.
— Весёленькое нам предстоит времяпровождение, — кисло улыбнулся Магистр.
— Не переживай, обхохочешься! — парировал Князь и вдруг добавил, жёстко и решительно: — Игра только начинается!
… Анна болела. Она болела долго, тяжело, и что ещё хуже — обидно. На дворе стоял канун Рождества, вся семья дружно украшала новогоднюю ёлку, и лишь она одна не принимала никакого участия в подготовке к празднику. Закутанная в пушистую шаль, она сидела в отцовском кресле и молча смотрела, как мать с братьями развешивают на ёлке новогодние игрушки. (Мать держала данную Богу клятву, и их семья постоянно пополнялась).
Предвкушая праздничные подарки, братья радостно улыбались и хохотали, но Анне было совсем не весело. Вот уже несколько дней у неё был сильнейший жар, а грудь заложило так, что казалось нечем дышать. Родители изо всех сил старались «поставить на ноги» больную дочь, но все их старания были напрасны: температура стойко держалась на уровне сорока градусов. Ни лекарства, ни обтирания — ничто не помогало. Болезнь только прогрессировала, и врачи уже предупредили родителей о возможной потери ребёнка, признавая себя бессильными что-либо изменить…
Анна закрыла глаза и провалилась в густой туман. Она так устала… Этот огонь, паливший изнутри, съедал все её силы и эмоции. Как всякий ребёнок, она даже не осознавала, что может умереть, ей просто хотелось, чтобы всё закончилось как можно быстрее…
Стоя у камина, Князь задумчиво барабанил по гладкой поверхности полки пальцами, отбивая незатейливую дробь. Что-то было не так… Вот уже год, как Анна прошла Обряд Крещения, и, казалось бы, её жизнь под покровительством Хранителя должна наладиться в лучшую сторону, но…
Неприятности не убывали. Они словно нарочно подкарауливали эту девочку на каждом шагу: не успела она пойти в школу, как в школе разыгрался нешуточный пожар! Система противопожарной сигнализации почему-то не сработала, и учителям чудом удалось эвакуировать детей до того, как пламя охватило всё здание.
Чудо! Если бы Князь самолично не вмешался в эту ситуацию — никакого чуда могло бы и не быть… По чистой случайности, он решил взглянуть на Анну и посмотреть, как у неё дела. Набросив невидимость, Князь зашёл в школу.
В здании было тихо и спокойно. Ученики разбрелись по классам на очередной урок, из-за закрытых дверей доносились монотонные неразборчивые голоса учителей, объясняющих новые темы… В коридорах стояла звенящая тишина…
ТИШИНА. Именно она и насторожила Князя. Всё вокруг будто замерло, уснуло… Такую тишину ещё называют сонной, МЁРТВОЙ — а это было совсем не похоже на обычные школьные будни. Впереди появилась смутная, едва различимая глазу тень, и вскоре Князь понял, что не ошибся — ДРЕВНЕЙШАЯ! В следующую же секунду он молча перегородил дорогу Смерти.
— Князь?! — удивлённо вскинула брови Древнейшая. — Вот уж не ожидала тебя увидеть! Тебе-то что здесь понадобилось?
— Сейчас меня больше интересует, зачем ТЫ здесь… — задумчиво ответил Князь. — Ищешь новую жертву?
— Не я их ищу — они сами меня находят… — тихонько рассмеялась Древнейшая. — Смертные сами бегут в мои объятья, я лишь помогаю их душам расстаться с телом и совершить Переход, как того требуют основы бренного земного бытия. С чего бы это тебе так интересоваться моей работой?