Помимо тех, кто делал главную «работу», имелись «шестерки», занимавшиеся безопасностью. Теперь стоявший на стреме шухарило или атасник, подавая сигнал «айва!», означавший необходимость линять или рвать когти, не орал, не свистел разбойничьим посвистом. Сигнал подавался с помощью средств бесшумных, технических. Микрофон подносился к губам — чем он портативней и дороже, тем тише можно произносить команду: «Пора линять!»
Подслушать такой разговор, не зная частот, практически невозможно. Поэтому одной из задач, которую пришлось решать Луневу, было выявление каналов связи Жатого. Пришлось поработать, но старания окупились.
На скамеечке, делая вид, что слушает плеер, Лунев сидел с наушником рации. Его приемник был настроен на волну команды Жатого. Короткое сообщение прозвучало всего один раз, и сообщавший тут же ушел из эфира.
— Он идет по Спасской.
Лунев видел, как Жатый и двое его подельников тут же торопливым шагом вышли из казино. Постояли под навесом, огляделись. Потом Жатый махнул рукой и подтолкнул напарника плечом, приказывая перейти на противоположную сторону улицы. Было ясно — они собирались кого-то перехватить. Скорее всего лопоухого коммерсанта, несшего черную пластиковую сумку с несколькими миллионами рублей. Кое-кто ещё верил, что затрапезная сумка своим видом защищает деньги надежнее сейфа.
Лунев неторопливо встал с бревна, отряхнул брюки. Тело ныло от неудобного сиденья. Он осмотрелся и с видом городского бездельника двинулся по бульвару.
Время для преступлений казалось идеальным. Темная ночь под низко нависшим облачным небом окутывала улицы. Яркое освещение перед казино не достигало ближайшего перекрестка.
Город выглядел пустынным и печальным. Окна в домах закрывали плотные занавески: так было меньше шансов получить камень в стекло.
Витрины магазинов и магазинчиков хозяева наглухо закрывали стальными жалюзи. Тротуары, оставшиеся без попечения дворников, которым никто уже не платил денег, были забросаны пустыми пивными банками, полиэтиленовыми пакетами, обрывками картонных коробок из-под товаров и кусками белого пенопласта.
Лунев двигался за троицей с осторожностью охотника, преследовавшего чуткого оленя. Он хорошо знал расположение улиц и переулков этой части города и не боялся, что Жатый со товарищи исчезнут из поля его зрения. Неизвестный информатор точно назвал маршрут выслеживаемого: идет по Спасской. Значит, и они спешат туда же.
Чтобы добраться до Спасской, надо было ещё пройти по Сихотэ-алинской. Значит, неизвестный двигался к центру со стороны железнодорожной станции. Скорее всего, это был приезжий.
Лунева беспокоило то, что Жатый не один.
Оценив обстановку, Лунев решил, что в случае непредвиденных трудностей поменяет план. Необязательно именно в этот вечер убирать Жатого, важно проследить ход его очередной охоты.
На перекрестке Сихотэ-алинской и Спасской Лунев остановился у столба уличного освещения: место под не горящим светильником оказалось самым темным на улице. На столбе на уровне плеча висело объявление. Красный шрифт, крупные, со спичечный коробок размером, буквы складывались в слова:
«ТОНИРОВАНИЕ АВТОМОБИЛЬНЫХ СТЕКОЛ ОТ ПОРЧИ И СГЛАЗА».
Лунев сплюнул. «Автомобильные стекла от сглаза!» — что ждать от поколения, которое выбрало пепси?
***
То, что на нем повис «хвост», Рубцов заметил ещё на проспекте Водников. Сперва за ним шел парень с незаинтересованным видом, уверенный, что работает профессионально. На углу Сихотэ-алинской его сменили двое других.
Показывать, что открытие его насторожило, Рубцов не стал. Он только ощутил в груди холодок, который возникал каждый раз, когда дело сулило неожиданные неприятности.
Он свернул на Охотскую, безлюдную улицу.