– А ты умеешь играть, Арилика? - с набитым ртом спросил Вьюн. - Сыграй что-нибудь, а?
Лика, на которую ворчание Дорминды не произвело никакого впечатления, радостно блестя глазами села на стул и запела все ту же песню про садовника и княжну. Когда она закончила, Дорминда вытирала фартуком слезы, а Вьюн так и застыл с раскрытым ртом, забыв прожевать то, что он туда положил.
Немного погодя Вьюн, накормленный и снабженный увесистым узелком с едой на дорогу, отбыл восвояси, а Дорминда начала петь Лике все песни, которые знала. Так что к вечеру репертуар Лики увеличился на несколько красивых старинных баллад.
Как и велел Таш, Вьюн первым делом побежал к Редулу. Быстро сообщив ему, что все в порядке, он побежал во двор Самконга. Таша он застал на тренировочной площадке в тот момент, когда Самконг, пыхтя и отдуваясь, пытался сломать ему спину. Сделать это Таш ему, конечно, не дал, а совсем наоборот, сам уселся на него верхом. Они встали, потные и запыхавшиеся, похлопали друг друга по плечам, посмеялись и пошли мыться. Тут-то Вьюн и отозвал Таша. Тот наклонился к нему и Вьюн быстро -быстро зашептал:
– Все сделал, Таш!
– Ну и как она, обрадовалась? - не выдержал Таш.
– У, не то слово! Как закричит: Ой, мне господин Таш гитару подарил, что Дорминду чуть удар не хватил! А она как начала ее обнимать, как дите, честное слово. А потом спела нам про садовника, я прям чуть не зарыдал, а Дорминда так давай слезами обливаться! Ох, и девка у тебя, Таш, и сама на небесную деву похожа, и поет - ну чисто соловей! - закончил Вьюн уже во весь голос. Самконг, и так ненавязчиво подошедший поближе, услышал последнюю фразу целиком. Таш достал было два медяка:
– Ну, Вьюн, держи за труды!
Но Вьюн, уже убегая, прокричал:
– Не надо, мне уже заплатили! - И помахал узелком с едой.
– Похоже, от твоей рабыни все мужики без ума, что старики, что пацаны! Что же ты не сказал, что она у тебя еще и поет, как соловей? - Самконг со смехом хлопнул Таша по плечу. - Опять напроситься к тебе в гости, что ли?
– Ну, попробуй, если здоровья не жалко! - Усмехнулся Таш. Рассказ Вьюна вернул ему хорошее настроение.
– А, змей, на такое дело не жалко!
Лика, как и обещала, принесла гитару Тибуна вечером, когда все снова собрались у Неи. Она немного опоздала, потому что из-за приснившегося ночью кошмара встала поздно и с головной болью. Дорминда добавила ей мучений, устроив очередной допрос с пристрастием, после которого Лика почувствовала себя лягушкой, по которой проехало тележное колесо. Наконец, Дорминда, не найдя в ее ответах и поведении ничего предосудительного, отстала, и Лика принялась за свою обычную работу. Едва она успела закончить, как в дверь постучала Нета.
Когда они пришли, во флигеле вовсю играла музыка, и пары выстроились в ряд на любимый танец местной молодежи под названием "курочка". Лика заметила Тибуна, стоявшего в паре с Неей, и с облегчением перевела дух. Она протиснулась в самый дальний от танцующих угол и села на лавку у стены, пристроив гитару у себя за спиной. Нета серой тенью проскользнув за ней следом, тихо присела рядом.
– Смотри-ка, как твой Тибун козликом скачет! - Неожиданно обратилась к Лике девушка, сидевшая справа.
Лика повернулась к говорившей. Девушка была ей незнакома, но сразу понравилась прямым взглядом черных глаз и открытой белозубой улыбкой. Мельком глянув на танцующего Тибуна, Лика невольно хихикнула. Он и, правда, высоко вскидывал ноги. Наверное, думал, что так красивее. Впрочем, судя по тому, как смотрели на него барышни, всем нравилось.
– Он не мой!
– Да? - Удивилась девушка. - А он всем говорит, что ты его, а он твой!
– Это неправда! - Вспыхнула Лика.
– Эй, да ладно тебе! - Успокаивающе подняла руку смуглянка. - Не твой, и богиня с ним. Меня Пила зовут, я дочь зеленщика Возгона.