Гости явно смутились, когда она вышла к ним: Виталик - потому, что Люба слишком красива, а Светка - оттого, что не знала теперь, в каком тоне начать разговор. Долгое время, около полугода, они почти не общались; к тому же, как выяснилось, никогда и не были настоящими подругами. Но тут выручил всех пирог.
- Пирог! - Люба метнулась на кухню.
Светка пошла за ней. Девушки засуетились над противнем, а Виталику ничего не оставалось, как в ожидании прохаживаться по квартире. Она была обычной и ничем не примечательной, с приличным количеством накопленных родителями за всю свою жизнь самых разномастных книг и стандартным набором мебели; в углу стояло темное пианино. У окна робко притаился праздник: искусственная елка, под ней немного ваты и редкие игрушки на ветках... - Виталику стало грустно, как на празднике вчерашнего дня.
Он постоял немного у окна, посмотрел на серую погоду, на линялый, грязноватый снег, и снова обернул лицо внутрь комнаты. Неожиданно в проеме двери он заметил мальчика лет одиннадцати, неподвижно сидящего за письменным столом. Мальчик не писал, не читал, а просто сидел, глядя перед собой - и это было поразительно. Виталик подумал, что ребенок в течение всего этого времени никак не дал знать о себе - ни словом, ни движением. Он не заглядывал любопытно к гостям, пытаясь обратить на себя внимание, как это делали почти все знакомые ему дети, а только теперь обернулся немного насторожено. В белом свитере, белоголовый, с остренькими плечиками, он казался застигнутым врасплох.
- Привет, - проговорил Виталик и попытался придать своему лицу новогоднее выражение. - Как тебя зовут?
- Здравствуйте. Олег, - мальчик уже был собран; лицо его стало серьезным, без тени улыбки.
- А меня Виталик, - он замолчал. - Будешь клубнику?
- Спасибо, я не голоден.
"Есть, конечно, робкие дети, - подумал Виталик, - Которые стесняются брать угощение, но этот что-то уж слишком серьезен…и никак не робок".
***
После полуночи, когда уже был выпит традиционный бокал шампанского и даже кое-что покрепче, отношения в их маленькой компании потеплели. Всем хотелось праздника и счастья.
- У вас тут мило, - говорил Виталик. И, встретив настороженный взгляд Любы, добавил: - Я имею в виду ваш городок.
- Наш городок? А ты...
- Я не здешний.
- Он у нас столичный фрукт, - Светка прильнула к Виталику и ласково растрепала ему челку.
- Так уж и столичный, - он принужденно улыбнулся. - Если быть объективным - областной.
- Ну не скромничай, зай, - Светка смотрела восторженно и как будто снизу вверх, хотя лица их находились на одном уровне, - Зай - студент университета, биофак, - она бросила победоносный взгляд на Любу и снова перевела на него, - Правда, зай?
- Правда-правда, - отмахнулся он.
- А еще у нас папа профессор.
- Светуль, - он слегка тронул ее руку, - Ты думаешь, всем так интересно знать мою генеалогию?
- Почему, очень интересно, - вежливо поддержала Люба. - Профессор... каких наук?
Виталик подпрыгнул на своем стуле:
- Девчонки, ну может хватит?! Мы еще о науках в новогоднюю ночь не говорили! Пусть лучше Люба расскажет о себе, а то мы в гости пришли, а о хозяйке ничего не знаем.
- Почему это не знаем, - Светка наморщила носик и заглянула в свою рюмку. - Все мы знаем...
Люба посмотрела испуганно.
- Ты одна живешь? - спросил Виталик, оглядывая комнату.
- Да, - лицо Любы сделалось напряженным.
- А твои родители...
- Мама умерла.
- Ой, извини. Действительно, как глупо... расспрашивать человека о его жизни, - и добавил после некоторой паузы: - Наверное, узнать что-то о человеке можно только в процессе самой жизни.
- О-о, пошла философия, - вздохнула Светка.
- А ты откуда? - спросила Люба.
- Зай из Донецка.
- Из Донецка? А как ты здесь...
- О, это целый анекдот!
- Светуль, - прервал ее Виталик, - Анекдоты я сам рассказывать люблю. И я еще в состоянии отвечать на вопросы.