— Ничего, яужесвыксясболью.
— Да, явэтомнесомневаюсь. Ну, ладно... ЯпотороплюМардж, номнебынехотелось, чтобыунеевозникликакие-либоподозрения. Ужбольнохорошотвоелицоизвестносейчаспублике. Лучше, конечно, есликееприходутыужебудешьподготовленкоперации. Тогдаонанипочемтебянеузнает.
— Амыбынесмоглиобойтисьбезнее? — тихо, почтинежноспросилБолан.
— Ну... — заколебалсяхирург. — Тоесть...
— Явидел, кактыводиночкуоперировалвьетконговца. Помнишь, онещеоралдикимголосом.
— Тобылэкстренныйслучай, особыеусловия, — возразилБрантзен.
— Атеперьразвенет? — сулыбкойспросилБолан.
ХирургзадумчивопосмотрелнаМака, потомедвазаметноулыбнулсяизаявил:
— Согласен, сержант. Пошлиготовитьжертву. Пошли, старик, дапоживей!
БоланвсталипротянулрисунокБрантзену:
— Жертваготоваиждетуказаний, доктор.
Глава 6
Бывшийгорняцкийпоселок, откудашахтерыездилинаработувДолинуСмерти— Палм-Вилледж, современемсталторговымцентромусамогокраяпустыни, обслуживающимвесьэтотнебогатыйсельскохозяйственныйрайон. Сампоселок, удаленныйотавтострадипрогрессадвадцатоговека, вновьобрелизвестностьвпятидесятых-шестидесятыхгодах, когдаторговцынедвижимостьючутьбылонепревратилиэтоспокойноеместововторойПалм-Спрингс. Муниципальныйсоветположилконецэтомубуму, призвавнапомощьзаконодательствоштата, итемсамымохладилэнтузиазмспекулянтов. ВрезультатеПалм-Вилледжзначительновырос, сохранив, однако, свойпрежнийшарм, ипревратилсявгородпенсионеровилюбителейпустыни. Илишьстарыйрайонгорода— Лоудтаун— решительносопротивлялсявторжениюдвадцатоговека.
Внембылополносалуновистаринныхпивных, которыепосещаликовбоиифермерысовсейокруги. БольшинствоправонарушенийвПалм-Вилледжпроисходилотожездесь, чащевсегопосубботам, когданароднадиралсяивелсебячересчуршумно. Но, какправило, вседелоограничивалосьпаройнеловкихзуботычин. Крометого, Лоудтаунмоггордитьсятем, чтоприютилместныхпроституток, давно, впрочем, известныхполиции. Всехихрегулярно— каждоевоскресенье— арестовывали, жрицылюбвиплатилиштраф— 21 доллар 20 центовсголовы, послечегоихвсехотпускали. Такаяпроцедураотличаласьэффективностью, вполнеустраиваладевиц, представителейзаконаимуниципальныйсовет. Болеетого, штрафыполностьюпокрывалирасходынаподдержаниепорядкавЛоудтауне.
* * *
РобертКанн, попрозвищуЧингиз, казалось, былнеподвластенвозрастуивсвоипятьдесятдвагодаотличалсязавиднойсилойиатлетическойфигурой. Лицом, словновырубленнымтопором, ивысокимростомоннапоминалтипичногогероя-шерифависполненииГарриКупера. Собственноговоря, им-тоибылКанн. Онкомандовалместнойполицией, асвоюкарьеруначалещевконцевтороймировойвойны. ОнзакончилполицейскуюакадемиювЛос-Анджелесеикакое-товремяслужилтам. ПотомегоперевелипомощникомшерифавграфствоОрандж, гдеонработалдосамогопризывавармиювсвязисначаломкорейскогоконфликта. ВернувшисьизКореи, КаннполучилназначениевПалм-Вилледжнадолжностьначальникаполиции, вместосвоегопредшественника, уходящегонапенсию.
Конечно, этобылонелучшееместодлятакогоэнергичного, честолюбивогоофицера, какКанн. Городнакраюпустыниотличалсяспокойствиемитишиной. Карьерывнемнесделаешь, иниктолучшесамогоРобертаэтогонепонимал. Теперь, попрошествиистолькихлет, Чингизхотелтолькоодного— чтобытакпродолжалосьидальше. Засвоюжизньонвиделнемалокровиижестокости, иемуэтоненравилось. Ужепочтидвадцатьлетвгороденезнали, чтотакоенасилие, игородплатилзаэтоКаннуглубокойпризнательностью. ВместессупругойДоллионжилвскромномдомевцентрестарогогородаирассчитывалспокойнопровестивнемостатокжизни.
* * *
Ножаркимутром 5 октябряЧингизКаннпонял, чтоспокойной, размереннойжизнипришелконец.