И вы думаете, что я могу позволить своей единственной сестре выйти замуж за человека, который до сих пор тайно в вас влюблен?
— Кто вам сказал такую глупость?! — возмутилась Беатрис. — Тайно влюблен! Питер никогда не был склонен к авантюрам. А я — чистейшей воды авантюра. И подчеркиваю: он ушел от меня. Это очень важно. Он сам понял, что я вовсе не то. А вот Элен — то. И он ее полюбил. Я же знаю, какой у него взгляд, когда он влюблен! И я немного завидую Элен, так как понимаю, что упустила идеального мужа.
— А может быть, моя сестра уверена, что через несколько лет, когда вам приспичит замуж, вы не вспомните об идеальном муже? — иронично поинтересовался Шейн.
— Элен вполне может быть уверена и во мне, .и в своем муже. Питер вам уже сказал, я не признаю чужих мужей. Эти мужчины для меня вычеркнуты из жизни. Как, впрочем, и деловые партнеры.
— Это шпилька уже в мой адрес? — Шейн скорее констатировал, чем спросил.
— Именно, — все же решила подтвердить Беатрис. — И если вам больше нечего мне сказать, то я бы хотела поехать домой. Завтра у меня очень тяжелый день.
— Что вы собираетесь делать?
— Распускать сотрудников, которые поверили мне и пошли за мной. Извиняться перед клиентами. Расплачиваться с кредиторами. И забирать вещи из офиса.
— Не стоит торопиться, мисс Керуин. Я поставлю вам эти розы. Партия будет у вас вовремя.
— Почему?! — удивилась Беатрис.
— Потому что вы честны. Потому что вы действительно заинтересованы в этом деле. Потому что, если бы не ваша одержимость, моя сестра не была бы счастлива. Нужны еще причины?
— Нет, вполне достаточно. Особенно если я увижу цветы.
— Вы меркантильны, мисс Керуин.
— А вы язвительны.
— Не находите, что мы отличная пара? — улыбаясь, спросил Шейн.
— Надеюсь, вы шутите.
— Надейтесь. — Он подмигнул Беатрис и бросил быстрый взгляд на часы. — Кажется, действительно пора домой.
Шейн встал из-за стола и подал руку Беатрис с галантной улыбкой, удивительно преобразившей его красивое лицо с высокими скулами и прямым носом. Непокорная челка падала на его лоб. Беатрис почему-то подумала, что с этой челкой парикмахеры постоянно ведут войну.
— Знаете, у вас очень породистое лицо. Вы не из аристократии? — неожиданно для себя спросила она.
— Судя по тому, какой образ жизни вели обитатели Уэст-Энда, вполне могу быть незаконнорожденным сыном какого-нибудь графа, — в тон ей ответил Шейн. — А ваши предки не с Кипра ли?
— Да. Вы там случайно не бывали?
— Ни случайно, ни специально. Может, отправимся вместе как-нибудь?
— А как вы узнали? — спросила Беатрис, игнорируя его предложение.
— О том, что вы хотите со мной на Кипр?
— Нет, о том, что там мои корни. Из-за внешности?
— Нет, из-за акцента, типичного для турков-киприотов. Вы бы вместо салона открыли лучше ресторан. Кажется, только представители теплых островов и остались в этом бизнесе.
— У моего дедушки был ресторанчик… Но я всегда ищу что-то новое.
Они уже вышли из ресторана, и Беатрис поплотнее закуталась в плащ. Конечно, погода для конца февраля стояла отличная, цвели нарциссы и тюльпаны, но сегодня дул холодный пронизывающий ветер с моря.
Шейн заметил ее жест и сейчас же накинул на плечи. Беатрис свое пальто.
— Перестаньте! — попробовала протестовать она. — Мы же не будем ждать вашу машину со ; стоянки полчаса! Я не успею замерзнуть.
— Беатрис, давайте лучше поговорим о чем-то другом. Посмотрите на небо. Оно за зиму умылось и, наверное, чуть-чуть устало от водных процедур. Смотрите, какие чистые и яркие звезды. Они светят сегодня для вас, Беатрис.
— Почему?
— Потому, что я так хочу.
— Вы всегда хотите невозможного?
— Я всегда знаю, чего я хочу, и, значит, это возможно.