Кажется, у нее мигрень… Мне накрыть обед в доме, где всегда, или на террасе? В восемь?
Она сама-то понимает, как дразняще улыбается, как вызывающе держит себя? Фанни видела, что Ральф глядит на Джизеллу из-под полуприкрытых век и губы его расплываются в одобрительной улыбке.
Увы, Фанни не могла заглянуть в мысли Джизеллы, поэтому не знала: то ли та просто игрива и нарочно дразнит своего хозяина, то ли настолько невинна в своей всепобеждающей красоте, что ничего не замечает. Однако она вспомнила, как совсем недавно внушала себе, Что не имеет права вмешиваться в чужую жизнь… Теперь же она сердилась, разумеется, из солидарности с Мейбл Прайс. Наверное, во мне заговорило чувство солидарности дурнушек, ехидно подумала Фанни.
— Мы будем обедать на террасе, пока погода позволяет. Пожалуйста, накрой там. — В улыбке Ральфа появилось лукавство. — Ты же знаешь, как я люблю проводить время на открытом воздухе.
Джизелла многозначительно улыбнулась и пошла к двери, на ходу кокетливо покачивая бедрами. Фанни неодобрительно смотрела ей вслед, хотя Джи ей безусловно очень понравилась. И Полли тоже. И ей от души хотелось верить, что их раскованность не имеет ничего общего с распущенностью. Просто они еще очень юные и веселые и похожи на двух очаровательных щенков, которые обожают своего хозяина.
Однако с Ральфом нужно быть все время начеку. Ведь она сама… Нет, лучше об этом не думать. И Фанни занялась чаем.
Наливая Ральфу чай, она обнаружила, что он внимательно разглядывает ее, словно пытается проникнуть в ее мысли и понять, что она собой представляет. Фанни опять занервничала, и, когда взялась за свою чашку, руки ее предательски дрожали.
Этот мужчина явно обладал талантом обольщения. По-видимому, уже с рождения ему была дана способность кружить женщинам головы!.. Жестокость же этого таланта заключалась, по мнению Фанни, в том, что и дурнушки и красавицы были одинаково беззащитны перед ним.
Ральф Кейхел, судя по всему, ценил красоту во всех ее проявлениях. Об этом говорили вещи, которыми он себя окружил. За очень короткий срок он превратил угрюмый дом, набитый старой мебелью, в очаровательное уютное жилище, полное света и цветов. И заброшенный когда-то сад стал настоящей цветочной фантазией! Да, Кейхел-Корт принадлежит теперь человеку, который любит и умеет жить красиво. А женщины, которые работают на него?! Вот уж красавицы из красавиц! Но женится он на женщине более чем обыкновенной!.. Странно.
Фанни торопливо схватила блокнот, ручку и записную книжку Ральфа, не в силах выносить его молчаливое присутствие и свои назойливо неприятные мысли.
— Больше вам ничего не нужно?
Фанни непроизвольно повернулась к нему. Он все еще сидел на диване, мужчина, которому все дается легко и который отлично знает, что ему ничего не стоит получить желаемое. А вот ей многого не хватает. Не хватает благоразумия, спокойствия, хотя еще вчера все это у нее было. Он лишил ее этих качеств и, наверное, не только этих, У Нее не хватало смелости просить их обратно.
— Если не считать списка гостей вашей невесты, то ничего, — с нарочитой деловитостью проговорила она.
Без этого списка ей тут делать нечего. Неожиданно Фанни мучительно захотелось как можно быстрее покончить со здешними приготовлениями и вновь оказаться дома. Это было даже сильнее желания выполнить как следует свои обязанности и продемонстрировать высокий профессионализм.
Ральф поднял руки, как бы прося у нее пощады.
— Ничем не могу помочь. Будь тут Мэри, вы бы со всем разделались до обеда и уже сегодня были бы опять дома. Вот уж кто умеет работать, так это моя деловитая Мэри!
Он с такой искренней любовью произнес это имя, что Фанни насторожилась.