Анхель, помоги мне, я буду стараться...»
Я часто переживаю эту сцену во сне. Раз за разом. Это мой ночной кошмар. И вдруг я увидел её наяву. Она словно бы пронеслась мимо моих глаз.
— Башня... — прошептал я. Данила удивленно посмотрел на меня:
— Что «Башня»?
— Что значила эта «Башня» на дороге?! — прошептал я. — И голос...
Я вдруг понял, что загробный мир есть, и он ужасен. Это ощущение было настолько реальным, настолько отчетливым и ясным, что меня затрясло.
— Данила, — с трудом вымолвил я, — это был Ад!..
— Нет, не может быть, — Данила ощутил мой ужас и попытался отмахнуться от него, словно человек, проснувшийся после ночного кошмара.
— Точно тебе говорю, Данила. Тьма... — меня охватила паника.
— Что «Тьма»? Какая «Тьма»? Анхель, успокойся! Ради всего святого, успокойся! — чуть не закричал Данила.
— Даже если мы узнаем Скрижали, мы не знаем, что такое Тьма!
Я хотел, чтобы Данила меня услышал! Я понял вдруг что-то очень важное. Что-то, о чем мы до сих пор не думали.
— Данила, — Андрей говорил серьезно и сдержано, — в «Предисловий к книге „Возьми с собой плеть“ Анхель рассказывает о „точке сборки“. Я понимаю это так: разные глаза видят разное. И у каждого из нас троих своя „точка сборки“.
Я — ученый. И все вижу под этим углом зрения. Я не верю в другие жизни, в параллельные миры, в воскрешение, в Бога, во «Тьму», в «Свет». Это моя «точка сборки», я так вижу. И мне кажется, что все можно объяснить научным методом.
У тебя, Данила, своя «точка сборки». Я бы назвал ее «точкой сборки» мудреца. Ты смотришь на жизнь, не впадая в крайности. Ты не отрицаешь потустороннее, если, конечно, на то у тебя есть основания. Но ты и не веришь никакой мистической концепции, потому что концепция как таковая — это не факт, она лишь интерпретирует факты.
У Анхеля своя «точка сборки». Она отличается и от моей, и от твоей. Благодаря этому он видит то, о чем рассказывает. Нам это кажется странным и неправдоподобным. А как иначе? У нас ведь другие «точки сборки». Поэтому каким бы безумным ни казалось нам это утверждение, мы должны принять его к сведению.
— Знаете, это ведь у нас все время происходило, — признался Данила. — Рассудком я понимаю, что мои видения — ненормальность. Но они согласованы с реальностью. В противном случае мы бы не находили всех этих людей. Я вижу их в своих видениях. И вы правы, я не верю в Тьму, а Анхель верит. В общем, да — для меня это проблема.
Данила задумался, не зная, что сказать, не понимая даже, что именно его тревожит.
— Послушайте меня, — взмолился я. — Тьма есть! Раньше я об этом только думал, но сейчас я это почувствовал! Да! Правда!
— Анхель, — обратился ко мне Андрей, — я расскажу тебе одну историю. Однажды мудрец повстречал царя.
«Откуда ты идешь?» — спрашивает его царь.
«Из ада», — отвечает мудрец.
«И что же ты там делал?» — удивился царь.
«Мне нужен был огонь, — объяснил мудрец. — Я спросил, не поделятся ли они со мной огнем. Но их предводитель сказал мне, что они огня не держат. Ну, я удивился — как же так? А он мне и отвечает: „Говорю тебе, здесь огня нет, сюда каждый приходит со своим собственным"».
Вот такая история. Я не верю в Тьму, Анхель, но одно скажу точно: чем бы она ни была, она вряд ли сможет нас удивить.
Эти слова Андрея прозвучали для меня как гром среди ясного неба. Даже если нам и предстоит встреча с Тьмой, мы не должны поддаваться панике или страху. Какой бы зловещей и пугающей она нам ни казалась, она не больше нашего собственного страха. Человеку не может выпасть ноша больше той, что он способен вынести.
Я немного пришел в себя.
— Андрей, Данила, давайте поторопимся. Пройдем Скрижали чуть быстрее, — попросил я. — У меня не самые хорошие предчувствия.