Вскоре они получили сведения о беглецах сразу из нескольких источников: от банщика, от кассирши в кинотеатре и от продавщицы в магазине мужского белья. Они ввели адреса бани, кинотеатра и магазина в компьютерную программу, и программа выдала им список возможных адресов, где могли ночевать беглецы. Они взяли напрокат у местных кинологов служебную собаку, обошли все эти адреса и к концу третьих суток вышли на каморку Чарского. Тот был словоохотлив. Даже укол не понадобился.
К сожалению, Чарский представления не имел о том, куда направились беглецы, расставшись с ним. Вместо этого он выложил агентам кучу сведений абсолютно ненужных и неинтересных: например, рассказал им о своем методе прочтения пушкинской тайнописи.
— Что за х…ня! — сказал Дантес, когда они с Геккерном, оставив Чарского, заселились в гостиничный номер. — Бред сивой кобылы.
— Бред-то бред, — проворчал Геккерн, — однако… Давай проведем эксперимент, а? Сделаем две распечатки этого стихотворения и попробуем независимо друг от друга прочесть, что этот гад там зашифровал…
Дантес сразу же кивнул, соглашаясь (он знал, что его старшего напарника особенно высоко ценят за умение мыслить нестандартно), и несколько раз щелкнул зажигалкой. Из зажигалки тотчас выползли две бумажные ленточки с распечатками. Агенты взяли по ленточке и разошлись в разные комнаты. Десять минут спустя Геккерн позвал Дантеса.
— Жорж… Ох, Вася… На, читай. Прямо по порядку, ничего и переставлять не надо…
Геккерн казался смущенным. И было отчего смутиться.
О, еслиПР авда, что в ночи,
Когда покоятся живы Е
И с неба лунные лучи
Сколь З ят на камн И гробовые,
О, если прав Д а, что тогда
Пуст Е ют тихие могилы, -
Я те Н ь зову, я жду Лейлы:
Ко мне, мой друг, сюда, сюда!
Явись, возлюбленнаяТ ень,
Как ты была перед разлукой,
Бле Д на, хладна, как зимний д Е нь,
Искажена последней мукой.
П Р иди, как дал Ь ная звезда,
Как легкий звук иль дуновенье,
Иль как ужасное виденье,
М не все равн О , сюда, сюда!…
А у Дантеса вышло еще более неприличное
О, если п Р авда, чт О в ночи,
Когда покоят С я живые
ИС неба лунные луч И
Скольз Я т на камни гробо В ые,
О, если правда, что тогда
Пустеют тихие могилы,
— Я тень зову, яЖ ду Лейлы:
К О мне, мой друг, сюда, сюда!
Явись, возлюбленная тень,
Как ты былаПЕ ред разлукой…
Мнения агентов разделились: легко увлекающийся Дантес полагал, что метод Чарского может совершить революционный переворот не только в пушкиноведении, но и в основах государственной безопасности, а Геккерн, куда более критичный, скорее был склонен считать сей метод чепухою; но оба были согласны, что об изобретателе метода желательно на всякий случай позаботиться.
Сделав это, они отослали результаты своих изысканий начальству. В ответ они получили сообщение о присвоении им обоим очередных званий. Надо полагать, метод произвел на начальство большое и сильное впечатление. Но в поимке беглецов это было слишком малое подспорье.
— Ничего. Мы возьмем их, mon capitaine.
— Возьмем, mon colonel. — Дантес, плохо знавший французский язык, немножко ошибся со званием Геккерна; но ошибка была в сторону повышения, и Геккерн не стал поправлять ее.
Они бросили свои новенькие звездочки в бокалы с шампанским и выпили стоя. Потом они аккуратно упаковали звездочки и отослали их спецпочтой обратно в Москву. К сожалению, не такая у них была работа, чтобы носить эти звездочки открыто. Они и формы-то отродясь не нашивали. Они были просто — люди в черном.
— Колоссально! — сказал Издатель, прочтя несколько отрывков, которые Большой и Мелкий показали ему. — А я уж начал беспокоиться — где научное знание? Где Код? Был, скажу прямо, несколько разочарован.