- Можешь позаимствовать брюки у отца, - посоветовала мама.
Яразразилсядемоническимхохотомпримысли,чтоменяувидятв
отцовских брюках.
- А где он, кстати?
-Наверху,впостели. Унего клиническаядепрессия,- без всякого
сочувствия сказала мама.
-Ичем она вызвана? - спросиля,когда мы поднимались полестнице
(усеянной мириадами игрушечных и смертельно опасных машинок).
На лестничной площадке мама понизила голос.
- Во-первых, он знает, что больше не будет работать, вовсяком случае,
нанормальной работе. Во-вторых, у негогеморрой,ион боитсяоперации.
В-третьих, он уже три месяца как импотент.
Из спальни донесся вопль:
-В-четвертых,егодосталадолбанаяжена,котораявыбалтывает
сексуальные секреты всем встречным- поперечным!
Мама распахнула дверь спальни.
-Адриан-этотебеневстречные-поперечные!-завопилаонав
сигаретную мглу.
- Зато пареньиз долбаного видеопроката -он самый и есть! - проревел
отец.
Уильям бросилсянараспростертое теломоего отца игорячо поцеловал
его. Отец пробормотал:
- Этот малыш - единственная причина, почему я еще не покончил с собой.
- Что значит "покончил с собой", дедушка? - спросил Уильям, расстегивая
пуговицы на пижаме отца. (Его физическая ловкость иногда воистину поражает.)
Я быстровмешался -очень в духемоихродителейпрочесть лекциюо
суициде ребенку, не достигшему трехлетнего возраста.
- "Покончитьс собой" означает: означает: статьлучше, - солгал я.-
Кстати,тыне почувствуешь себя лучше, если отдернешь занавески,откроешь
окно и впустишь в комнату божий свет и свежий воздух? - спросил я у отца.
- Нет, нет, - захныкал он. Затем, с интонациейБланш Дюбуа, добавил: -
Нет, нет, я не люблю свет.
Яокинул взглядомкомнатуипонял,чтомаминогохаосаизкниг,
журналов, косметики и кремов в спальнебольше нет. Помимо папиного пузырька
странквилизаторамикомната былалишена какой-либоиндивидуальности. Мои
родители явно спали порознь.
- А вылезти из постели и поехать со мной на избирательный участок ты не
желаешь? - любезно осведомился я.
Отец застонали уткнулся лицом в стену.В среду 2апреля 1997 года я
заметил на егоголове лысину размером с пятипенсовую монету, во время нашей
последней встречи лысина была размером с диабетическое печенье ("Маквитиз").
Ярешил предпринятьпопытку,дабы вывестинаши отношениянановый
уровень - отныне стану разговаривать с отцомтак, словно в нем нет ни капли
фальши. Начал я с того, что отпихнул Уильяма и лег на кровать рядом с отцом.
Похлопалего по костлявому плечу ипроизнесслова,которые нашоуОпры
Уинфри сболтнул какой-то спец по семейной терапии:
- Мне жаль, что ты так несчастен, папа.