Но волнение мое оказалось напрасным: сети были рыбацкие и к тому же дырявые — в любую дырку иди.
Вошел я в бухту, прошел несколько минут серединой, остановился, прислушался. Кругом было тихо.
Я направился к берегу и скоро увидел висевшее над грунтом темное пузо транспорта. Прошел к корме, вижу: транспорт двухвинтовой. Решил прикрепить заряд к одному из кронштейнов, под самое днище, а провода от запалов завязать за лопасть винта. Как только винты начнут вращаться, шнуры намотаются, запалы от излома взорвутся и корма транспорта взлетит на воздух.
Так я и сделал. Забрался на кронштейн, прикрепил заряд, вставил два запала, сверху и сбоку, и только хотел завязать шнуры за лопасть, винт вдруг повернулся, сделал один оборот, второй, третий…
Я так и застыл. Хорошо, что не успел завязать шнуры, — взлетел бы на воздух вместе с пароходом.
«Что же, думаю, делать? Завяжу, а машинист опять начнет винты проворачивать?»
Я подождал немного, подумал, но ничего другого придумать не мог. И решил: будь что будет, взорвусь, так недаром.
Завязал я за лопасть шнуры и, опасливо поглядывая на винт, слез с кронштейна.
«Ну, думаю, одно дело сделал, теперь надо поглядеть, чем тут они занимаются».
Для этого я решил использовать пристань: подойти под нее, отстегнуть поясной груз и осторожно всплыть. Настил пристани дощатый, и сквозь щели я все увижу.
Всплываю под самую середину пристани. По доскам над моей головой туда и сюда снуют люди, перекатывают что-то тяжелое, должно быть, бочки. Доски под ними скрипят и гнутся.
Я наметил пошире цель и только подплыл к ней, чтобы взглянуть на берег, как над моей головой зарычала собака. По доскам часто затопали ноги. Я тут же опустился на дно и стал припоминать берег бухты. Вспомнив, что недалеко от пристани выходила на берег гряда камней, подался туда. Добравшись, я осторожно втиснулся между двумя большими камнями, высунул из воды голову и смотрю. Весь берег завален приготовленным к отправке грузом: ящики, пушки, танки. Взглянул на транспорт, вижу — погрузка закончилась. «Ну, думаю, надо торопиться, а то как бы взрыв не застал меня в бухте, оглушит, как рыбу».
Поднимался ветер, и вода в бухте начинала вскипать. Это было мне на руку. Можно дышать свободно. Пузыри никто не увидит.
Только собрался уходить, слышу: справа что-то зашуршало, и не успел я повернуть головы как из-за камня на меня упала огромная овчарка и зубами впилась мне в руку выше локтя. От боли у меня потемнело в главах. Я рванулся изо всей силы и уже в воде услышал запоздалую очередь автомата.
Отбежав на глубину, я остановился, отмотал конец линя и перетянул руку выше раны. «Теперь, думаю, надо тикать». Но куда? Из бухты выйти не успею. Фашисты сейчас поднимут тревогу. Вспомнил, что неподалеку был маленький мостик, на котором женщины белье полоскали.
Прошел немного вдоль берега и вижу: точно, мостик цел. Возле него на поверхности воды то показывалось, то исчезало белое полотнище. Чтобы не пугать женщин, я осторожно подошел под мостик, вполз в самый берег и сижу под досками, высунув голову из воды. Отсюда мне хорошо была видна вся бухта. Я ждал, что немцы сейчас начнут бомбить бухту. Но все было тихо. Должно быть, часовой не успел меня разглядеть, а палил в белый свет.
На мостике заговорили женщины. Их оказалось две.
— Опять отправляют, — сказала одна.
— Того, который в субботу ушел, говорят, наши потопили, — ответила вторая.
— И этому не миновать.
От пристани донесся лязг цепей. Не отрываясь, я стал следить за транспортом. На его носу заработали паровые лебедки, Транспорт стал медленно отваливаться на середину бухты. Сердце у меня гулко забилось. Из глубины бухты показался катер, за ним второй, потом третий…
— Охрана выходит, — сказала наверху женщина.