Бусыгин. А что за музыка?
Нина. Музыка-то? Потрясающая музыка. То ли кантата, то ли оратория. Называется «Все люди - братья». Всю жизнь, сколько я себя помню, он сочиняет эту самую ораторию.
Бусыгин. Ну и как? Надеюсь, дело идет к концу?
Нина. Еще как идет. Он написал целую страницу.
Бусыгин. Одну?
Нина. Единственную. Только один раз, это было в прошлом году, он переходил на вторую страницу. Но сейчас он опять на первой.
Бусыгин. Да он работает на совесть.
Нина. Он ненормальный.
Бусыгин. А может, так ее и надо сочинять, музыку?
Нина. Ты рассуждаешь, как он… И все-таки жалко.
Бусыгин. Чего жалко?
Нина. Жалко с вами расставаться… Ничего не понимаю. Я так ждала отъезда, а теперь, когда осталось несколько дней… И с Васькой жалко расставаться. И с тобой. Хотя еще вчере я про тебя и знать не знала… Слушай, братец! Где ты пропадал? Почему ты раньше не появился?
Бусыгин. Но ты знаешь…
Нина. Нет бы раньше. Водил бы меня в кино, на танцы, защищал бы, уму-разуму учил. А то - на' тебе, явился! В последний день, как нарочно. Это даже подло с твоей стороны.
Бусыгин. Что поделаешь?.. Оставайся, если хочешь. (Поправляется с заметной поспешностью.) Задержись, я имею в виду.
Нина. Зачем?
Бусыгин. Ну… в кино сходим, на танцы…
Нина. Ты же завтра уезжаешь.
Бусыгин. А я… я вернусь.
Нина. Нет, все уже решено.
Бусыгин. Где ты с ним встречаешься?
Нина. В центре, как обычно.