— А кто тут тронет? — Тимка зевнул и потянулся. — Добрый день… Одни свои — чай, тайга, а не город.
Ответ был удачным и тоже вызвал смех. Тот из староверов, что помладше, покачал головой:
— Если на Курган — то промазали.
— Ну вот, — огорчился Тимка. — Сильно?
— Да не… Вообще и тут можно доехать, но дольше. Ты пруд справа обогни и держи так, чтоб солнце всё время за левую щёку катилось. До ночи не успеете. А утром там рядом, не заблудишься.
— Охотитесь? — Тимка обулся и начал собираться.
— Да вроде того, — кивнул Науманн. — Проводили бы, да…
— Не надо, — отмахнулся Тимка. Науманн сказал Лёшке:
— Ихь фройе михь зэр зи кэнэцулернен. (1)
Лёшка улыбнулся и ответил:
— Ихь данке инен фюр ирэ ауфмэркзамкайт, (2) — потом добавил: — Ихь фюле михь ецт воль…(3)
Науманн коротко улыбнулся и потрепал, нагнувшись, Лешку по волосам…
…Везти в таком положении мальчишку, который не спит, было как-то неудобно, даже унизительно — ну, по крайней мере, так казалось Тиму. Но Лешка вроде бы не имел ничего против. А Тимка думал, что это буде огромной несправедливостью — если Полуденица не сможет помочь. И в то же время его одолевали сомнения: если болезнь в такой уже стадии, то, наверное, ничего не сделаешь…
1. Очень рад с тобой познакомиться.
2. Благодарю за внимание.
3. Я сейчас себя хорошо чувствую.
Второй раз Тимка остановился, когда начало темнеть. На этот раз он уже точно узнавал местность — они тут проезжали, не ошибёшься — и злился на себя за то, что запутался. Нет, никогда ему не быть настоящим лесовиком…
— Ты в туалет не хочешь? — спросил он напрямую у Лёшки. Тот покачал головой:
— Мне нечем. И потом, на мне памперс…
— Чёрт, я запасного не взял ничего, — признался Тимка. Ему очень хотелось есть и в то же время он понимал, что при Лешке есть как следует не сможет. Шевельнулась и досада на дядю: уж с этим-то мог и надоумить! Но Лёшка покачал головой:
— Не надо… Только… — он помялся. — Ты очень спать хочешь?
— Да нет, не очень, — ответил Тимка.