— Племяш, Тимофей, — представил дядя, и Тимка кивнул:
— Здравствуйте…
— Так чего ты там, иди сюда, — махнул рукой пилот и сообщил всему салону: — Взлетаем, может, и сядем…
— Если хочешь — иди, — кивнул дядя. — Темно, правда, но… Ты в кабине ни разу не был?.
…Трудно было представить себе, что эта темнота за окнами — земля. Луна светила вовсю, но внизу тянулась сплошная чернота, и только коеде одиночками и группками горели огоньки — да и то лишь внизу, а впереди, там, куда летел самолёт, была только тьма…
— А где этот самый? — Тимка всматривался вперёд. — Ну. Куда мы летим.
— Кодинск? — спросил дядя Аркаша, бросая штурвал (Тимка дёрнулся, но обратил внимание, что тот молодой парень принял управление) — А вот через полчасика огни будет видно — это он и есть. Сейчас сопки застят. Тут вся земля, как сморщенная скатерть…
— Не видно ничего… — пожаловался Тимка. — Однообразно.
— Тут и днём однообразно, — усмехнулся пилот. — Тайга…
— Неужели совсем никто не живёт? — поинтересовался мальчишка.
— Ну почему не живут? — дядя Аркаша не стал ничего больше объяснять и задал самый любимый взрослыми вопрос: — Ты кем стать хочешь?
Странно, но Тимка почувствовал, что это не «дежурный» вопрос, что пилоту действительно интересно.
— Я не знаю, — честно сказал он.
— А мой старший как со мной первый раз полетал — так и всё: "Хочу в
лётчики!" — в свете приборов и дежурной лампочки лицо дяди Аркаши стало каким-то грустным. — Вот тут, где ты стоишь — сколько он со мной налетал… Далеко сейчас…
— Учится на лётчика? — спросил Тимка — в основном из вежливости. И услышал:
— Сидит. Ещё три года осталось.
— За что?! — не удержался Тимка. И тут же пробормотал: — Извините…
— Да ничего… — почти безразлично отозвался лётчик. — Он срочную служил, год оставался… в Чечне. Потом собирался поступать в гражданку, есть такой колледж в России, в Фирсанове… Это двухтысячный год был, война ещё шла… Им наводку дали, что в одном ауле есть рабы… Они приехали, а хозяин того дома показывает — да где, какие рабы, река близко, подвалы позаливало давно… Они всё проверили, щупами потыкали, ничего не нашли, а подвал правда залит… Уже уезжать собрались. А мой Сашка возьми да и нырни… Он мне потом говорил: "Как толкнул кто, папка, я только снарягу сбросил к нашим и прямо в ботинках!" Ну и вытащил. Двое мужиков взрослых. И девочка. Захлебнулись — этот… хозяин как увидел бронетранспортёр, так в подвал воду из реки по специальному отводу пустил. У девочки двух пальцев и уха не было… Сашка сразу, как их вытащили, автомат взял и вмах — и хозяина, и всю его семью, весь выводок — одной очередью… Весь магазин выпустил. Дали девять лет, потому что адвокат состояние аффекта сумел доказать. Жена у меня тогда умерла, я с Колькой — это мой младший — остался… Пил здорово, меня гнать хотели, да жалели… А потом приехала какая-то женщина с ребёнком, с маленьким. Я-то такой был, что даже не понял, что, кто… Из штопора выкрутился — а в доме женщина хозяйничает, Колька мой весь ухоженный, как при матери — и тут же ещё какой-то пацан, лет пяти… Оказывается — мать той девчонки, которую Сашка мёртвую из подвала вытащил. Она одна двоих воспитывала — сына и дочку. Ну и приехала. "Спасибо, — говорит, — вашему Саше, что хоть мёртвой мне девочку вернул… и что рассчитался. Поклон ему земной. Будем его вместе ждать, будет у меня третий сын…" Вот, пять лет уже вместе живём… Пацана её я усыновил, а Колька мой сейчас в десанте…
— И вы его отпустили в армию? — вырвалось у Тимки. — После как…
— А разве Сашку армия посадила?. Разболтался я! — спохватился дядя Аркадий. — Чего тебе такое слушать… Просто гляжу, как ты стоишь — и вспомнил… он вот точно так же стоял…
— Я пойду, спасибо, — тихо сказал Тимка. — Было очень интересно.