Наташа работала в алкогольном павильоне. Пять лет. Надя писала, что подруга — безупречный работник. У такого безупречного работника все движения и память на цифры отработаны до автоматизма, и даже спустя какое-то время… Вита порылась в записной книжке и набрала номер. После серии длинных гудков в трубке ожил сонный голос, и она сказала:
— Хэллоу, Грегори!
— Какого хрена?! — пробурчал «Грегори». — Кто это?
— Старая любовь не ржавеет.
— А-а, — в голосе появились нотки узнавания и он стал немного бодрее. — Ну, здорово. Напомни, когда у тебя день рождения — я тебе часы подарю. Своих у тебя видно нет! Чего стряслось?
— Извини, что поздно. Гриша, в честь нашей старой любви, не мог бы ты включить свой компьютер?
— Вы там что, в Питере, — совсем упились?! — изумился голос.
— Какой там! Дела, милый, дела. Помоги. Дай мне несколько цен реализации на твой самый ходовой товар за июнь двухтысячного в одном городе. Срочно надо.
Сбежав в свое время из родного Волжанска, Вита несколько лет прожила у дальних родственников в Крыму, где закончила университет. Там же она познакомилась с Надей, а вместе с Григорием училась на одном факультете и одно время встречалась с ним. Закончив университет, Григорий ушел в коммерцию, и сейчас по Крыму было разбросано несколько торговых точек, совладельцем которых он являлся. Вообще, мало кому с их курса довелось работать по специальности.
Поупиравшись немного, он все же выполнил ее просьбу, зевая в трубку и сонно поругиваясь. Записав цифры, Вита попросила, чтобы Григорий завтра же отсканировал и прислал ей на питерский адрес кое-какие из декабрьских крымских газет.
— О, Господи, ну хорошо, пришлю, я тебе все пришлю, хоть всю библиотеку имени Франко, только дай поспать, а?! И обратись к психиатру — говорят, некоторым помогает.
— Ты чудо, Грегори!
Он зарычал и положил трубку. Вита спрятала телефон и, улыбаясь, вернулась на бульвар.
— Ну, что дальше? — спросила Наташа. Она уже не сидела, а ходила взад-вперед, чтобы не замерзнуть. Вита дала ей сигарету и посмотрела на часы.
— Сейчас подумаем… — она поднесла ей зажигалку, а потом вдруг резко произнесла: — Старорусскую и два синих «Славутича» — сколько с меня?!
— Семь пятьдесят! — вырвалось у Наташи, потом она вскинула на Виту изумленный и оскорбленный взгляд. Та кивнула.
— Что ж… по крайней мере, ты действительно бывшая продавщица. Извини, подруга, проверки еще никому не вредили. Значит так. Хочешь поработать — поработаем. Но у меня два условия. Первое — половину денег вперед. И накинь хотя бы пятьсот — у меня же будут расходы.
Наташа поежилась, хмуро глядя на нее.
— Треть, — сказала она, — и триста сверху. Мне еще жить на что-то надо. И прятаться…
Вита потерла замерзший кончик носа, потом тряхнула головой.
— Эх, погубит меня доброта моя. Ладно, сойдет. Должны ведь люди верить хоть иногда друг другу, а?
— А второе условие?