Лицо Андрея выразило искреннее недоумение.
— Как вы не понимаете! Синяев проберется в Ташкент, в Москву, там есть люди, которые помогут ему узнать, тот ли вы человек, Андрей Дмитриевич, за которого себя выдаете.
— Вы должны уехать, Ася, — твердо сказал Андрей. — И вы, и Алексей Львович. Здесь вы погибнете. Вы — люди, они погубят вас. Вы знаете, о ком я говорю.
— Да, знаю, — и она с отчаянной надеждой спросила: — Вы возьмете нас с собой? Мы уедем в Париж?
— Нет, — ответил Андрей. — Вы должны уехать в Россию.
Что-то грохнуло в соседней комнате, будто нечаянно уронили тяжелую вещь.
Андрей рывком открыл дверь и вошел в мастерскую Алексея Львовича. Это была низкая двусветная комнатка, сплошь заставленная мольбертами, пыльными полотнами в подрамниках, ящиками из-под красок. В углу, у широкого окна, небрежно листая толстую книгу, сидел на раскладном табурете Семен Ильич Терский. Он привстал и вежливо поклонился.
— Как вы смели… — в ужасе произнесла Ася.
— Вернее, я не смел, — произнес Терский, — не смел помешать вашему воркованию. — Он заметно волновался, лицо у него пошло пятнами, и появилось на нем, кроме обычной желчной раздраженности, откровенное выражение страха и, что было более странно, горя — обыкновенного человеческого чувства, которое, казалось, недоступно Терскому.
— Вы все слышали? — спросил Андрей. Он стоял на пороге не двигаясь, и Терский тоже напряженно застыл.
— Да, — ответил Терский. Он смотрел в потолок.
— Ну и что же вы намерены делать?
— Доносить, — ответил Терский. — Доносить своим хозяевам. Разве это вызывает сомнение? — Он отвечал Андрею, но обращался к Асе. — Вы, конечно, господин Долматов или «товарищ», простите, не знаю, как уж вас назвать, постараетесь меня ликвидировать? Но не здесь, наверное, чтоб не компрометировать благородный дом.
— Нет, — сказал Андрей. — Вы мне не страшны. Да и убивать вас незачем. Вы уже давно мертвы.
— Эффектно! Хоть в мелодраму вставляй! — Терский попытался ехидно улыбнуться, но толстые губы его дрожали и кривились.
— Идите! — Андрей отступил, открыв дверь.
— О-ля-ля. — Терский боком пробрался мимо Андрея. — Вы ведете себя здесь как хозяин.
— Мерзость! — сказала Ася. — Ничтожество.
Терский втянул голову в плечи, будто его хлестнули кнутом. Он вышел пятясь.
Ася схватила Андрея за руку и на миг прижалась к нему.
— Теперь все, — сказала она глухо и поспешно начала сама себе возражать: — Нет, нет, нет! Надо что-то придумать. Надо действовать! Что же вы молчите, Андрей?
— Все идет как надо, — ответил он.