– Вообразите, – повернулся к нему барон. – Княгиня заставила меня вызвать этого беднягу в дирекцию театров на пробу баритонов.
Княгиня Lison загорячилась:
– Вот вы всё шутите, mais cette fois-ci c'est tres serieux. Недаром я обещала…
Она перешла на скороговорку. Софи улавливала только обрывки отдельных фраз.
– …Писаная красавица… И, подумайте, на глазах у всех… А теперь и совсем к тому переехала… Мне едва удалось удержать жандарма, чтобы не пошёл скандалить. Надо его скорее в полк куда-нибудь подальше, на Кавказ, в Туркестан…
Скучающее лицо её собеседника вытянулось. Он медленно покрутил свой покрашенный подусник цвета старого кожаного чемодана.
– J'ai une idee. Faisons appel aux lumieres de la comtesse Bronitzine. Мы с ней вдвоём что-нибудь да придумаем. Ах, как жаль вообще, что с нами перестают с некоторых пор советоваться!..
– Барон, отыскав глазами тётю Ольгу, готовился уже идти к ней.
– Что вы, батюшка! – испуганно остановила его княгиня. – Да ведь похититель…
Потянувшись к его уху, она что-то шепнула. Барон снял пенсне.
– Lui?.. C'est le bouquet! Non, quelle histoire…
Министр невольно оглянулся на Софи и, встретив её пристальный взгляд, растерянно замолчал…
Споры, смех и восточные метафоры продолжали переплетаться, пока люстры не померкли снова.
Послышались протяжные аккорды оркестрового антракта. Барон и случайные посетители ложи заторопились уйти по местам.
Баронесса задержала Извольского:
– Restez done ici avec nous.
Он с готовностью принял предложение.
Усаживаясь впопыхах, княгиня Lison ошиблась местом. Вслед за ней все машинально тоже приняли вправо. Софи вошла последней; ей пришлось сесть на прежнее кресло баронессы в конце ряда. Извольскому подкатили стул за её спиной. Немец подался левей, в складки боковой драпировки.
Убедившись, что соседи разговаривать не собираются, министр иностранных дел начал размышлять об очередной неприятности, которая неожиданно свалилась ему на голову.
От русского посла в Вене пришла шифрованная телеграмма. Он срочно испрашивал инструкций: австрийского императора официально посетит на днях, проездом, Фердинанд, князь Болгарский.
Этот неуёмный интриган был у Извольского на подозрении: нащупывает, надо думать, почву – нельзя ли под шумок, без предварительного согласия России, объявить Болгарию независимым царством. Но свой недавний личный сговор относительно Балкан с новым австрийским канцлером Извольский признал полезным хранить в строгой тайне даже от полномочных представителей России на местах. Один из них неосторожной болтовнёй мог выдать всю его искусную игру берлинским соглядатаям. Он и прикидывал, сидя за спиной Софи, что выгодней: предупредить ли посла, осветив ему политическую подоплёку, или просто отписаться?
Открылась сцена. На этот раз она изображала расписную горницу княжеского терема. В углу её одиноко сидела и распевала бенефициантка, жалуясь под скрипичные трели в синкопу, что муж-молодожён её забрасывает.