— Ничем не могу помочь.
Неясыть с готовностью вскидывалась:
— Помирай, Мишенька, раз такие дела, помирай, мой хороший.
Я осторожно прощался и уходил. Мишенька плакал.
Через полгода я не смог это выносить и волевым нажимом уложил Мишеньку в больницу. Хлопая крыльями, неясыть поскакала за ним, приговаривая свое.
— Помирай, Мишенька, помирай.
Он и помер в итоге, по—моему, что было для него не худшим исходом.
Кровь? Ее будет.
Нужная остановка — родильное отделение. 30 родов, 40. Везде кровь. Нужны ли перевязочные материалы? Все залито там, все залито здесь.
И доктор Фигаро там, и там он тут. Вообще говоря, его Гасинкиным звали.
— Где санитары???!
В крови стоит..
Санитарка на него шваброй: Кыш!!!…
Третья Истребительная Больница.
Больной загипсован по гемитипу, с одной стороны: от пятки до подбородка.
Доктор просит ассистента этот гипс удалить.
Тот берет ножницы… Блаженный итог: — Да вы — моллюск! Устрица!
Случайные встречи бывших больных с докторами способны пронять до печенок. Камень зарыдает.
— Доктор, как же вы постарели! Да вы должны меня помнить, я у вас еще в старом корпусе лежала…
«Ну да, ну да, — раздражается и мямлит доктор. — Так почему ты—то жива до сих пор?»
Аптека.
Возле окошечка топчется дед.