– Я что-то не очень хорошо вас понимаю. Кто стремится приблизить смерть? Я?
– Нет, не вы. Роберт Гудмейер, ваш отец герр Кегль, профессор Геллер.
– Ну, не обращайте на них внимания. Что касается моего отца, то он просто выжил из ума.
Эльза залилась громким веселым смехом и положила руку на плечо Леонора.
– Он просто старый дурак. Все деньги, деньги, еще раз деньги. И страх, что эти деньги отберут у него какие-то коммунисты.
– А зачем ему деньги? Разве вам не хватает?
– Что вы, Леонор! Если бы мой милый глупый папочка в один прекрасный день взял бы их все из банка, то ими можно было бы оклеить все двадцать комнат нашей виллы в Горовитце и еще осталось бы на приличную жизнь десяти поколениям его потомков.
– Так в чем же дело?
– А вот в чем… – Эльза повертела пальцем у лба. – Историческая традиция, наследственный идиотизм, беспричинный страх. И еще черт знает что. Но только не думайте, что я такая. Наше поколение совершенно иное. И мне так противно, что мой отец впутался в эти грязные атомные дела из-за денег.
Эльза вдруг обняла Леонора и, прижавшись к его щеке, шепотом произнесла:
– Мне так не хочется умирать от атомного взрыва, Леонор…
Он осторожно отстранил девушку от себя.
– А какая разница, от чего умирать. Ведь умирать все равно придется.
– Но лучше позже, значительно позже. Хочется пожить, многое увидеть, многое почувствовать. Жизнь интересна и прекрасна, ведь правда, Леонор?
– Н-наверное, – неуверенно произнес он.
Эльза резко отодвинулась от него и сказала:
– Вы какой-то странный, Леонор. И в гимназии вы были странным. И здесь. Неужели вам безразлично, когда умирать?
Он ничего не ответил.
– Скажите, вам не страшно умереть?
– Нет, – едва слышным шепотом произнес Леонор.
– И даже от атомного взрыва?
– Нет.