В прихожей послышались тяжелые шаги. Дребезжа, покатилось ведро. Петров сжался, ощущая, как волосы его начинают вставать дыбом. Он хотел крикнуть, но не смог.
Дверной проем закрыло что-то темное и огромное. Еще мгновение, и в кухню вошел мужчина зверского вида. Он приблизился к столу и решительно сказал:
– Вчера поспели ананасы.
Петров икнул.
Мужчина вытащил из кармана окурок и ловким движением приклеил его к нижней губе.
Гость был необычен во всех отношениях. Одет он был в потрепанный ватник, галифе и грязные кирзовые сапоги. На пальце сверкал бриллиант. Чудовищно широкие плечи поддерживали крошечную голову без шеи. Щеки и даже уши заросли сивой щетиной.
Петров, хоть и был напуган до полусмерти, опять почувствовал, что видел этого человека неоднократно.
– Шеф велел передать, что последнее задание ты почти завалил, очкарик, – мужик вытащил из сапога финку и помахал ею перед носом Петрова. – Еще такой трюк, и будем тебя ликвидировать.
Бандит устрашающе напрягся. Взбугрились мышцы, ожили фиолетовые татуировки.
Бухгалтер отпрянул и стукнулся головой о стену. Должно быть, это несколько прояснило его мысли, потому что он вполне членораздельно произнес:
– Послушайте, вы, наверное, ошиблись квартирой…
Громила остался глух.
– А сейчас получи свою долю, – сказал он как-то лениво, без огонька, и начал выкладывать на стол неимоверно толстые пачки денег.
Выкладывал он их долго, и было непонятно, как все они умещались в относительно маленьком кармане телогрейки.
Бандюга-миллионер закончил отсчитывать деньги, сплюнул окурок в аквариум и направился в переднюю. Обернувшись в дверях, он мрачно посоветовал:
– К Косому не ходи. Продался чекистам…
Бухгалтер хотел было заверить, что к Косому ни в коем случае не пойдет, но мужчина уже скрылся в мраке прихожей.
Петров некоторое время с нетерпением ожидал, когда лязгнет замок, но так ничего и не дождался. Минут через пять он набрался мужества, вышел из кухни и зажег свет.
Прихожая была пуста, дверь заперта изнутри…
Пошатываясь, бухгалтер вернулся к столу и обнаружил, что деньги тоже исчезли. Даже окурок, плававший в аквариуме, таинственным образом растворился. Лишь золотая рыбка испуганно таращила глаза и жалась в угол.
Петров повалился на раскладушку, обхватил голову руками и затравленно подумал:
"Профессионал! Не оставил никаких следов. Кажется, я влип…"