— Игрушечная? — он придвинулся ближе.
— Не лает и не кусается. Когда неправильно еду, бьет меня по макушке. Не торопись, говорит, в тумане в беду попадешь.
Паренек улыбнулся.
— Хочешь, подарю!
— Ага.
— Ну бери.
— Не.
— Почему?
— Мамка не велит.
— Не поедешь? Никак, значит? Ну, до свиданья…
— Подвезите меня!
В летучем наплыве тумана, подняв над головой руку, стояла девушка в модном полудетском пальтишке, с огромной дорожной сумкой на ремне.
— Подвезите меня…
Голос ее, влажный от осеннего мглистого, тающего над бетоном воздуха, был неуверенный, как у девочки. Влажное в росинках лицо, ботинки, ладони, темные волосы, губы, шарфик, сумка, пальто — все в меленьких брызгах тумана.
— Подвезите меня.
В ресницах у нее тоже брызги. Они блестят, я подумал, как растаявший снег, этакий слабый холодок снежинок. Делают взгляд насмешливым и…
— Садитесь, пожалуйста. Конечно, садитесь, прошу вас, — я поспешно толкнул переднюю дверь от себя.
Туманная девушка села рядом, неловко стараясь натянуть пальто на матовые, совсем не детские колени.
— До свиданья, малыш! — махнул я рукой.
Он солидно кивнул и пошел, не оглядываясь, по краю дороги, смешно вскидывая пятки.
Шелестела дорога, набегали деревни, желтые, зеленые проталины в белом тумане. Как сверчок, тонко пел ветер на стеклах.
— Вам не дует? Я закрою.